Дипломаты, футболисты и прочие музыканты - страница 3

Ну а если серьезно, детство у меня было насыщенное. Прежде чем пойти в школу, я успел поменять, как теперь принято говорить, три локации. Родился в Ереване. Здесь же научился ходить и, чередуя русские и армянские слова, изъясняться. Говорят, получалось весело. В три года был релоцирован во второй тогда по значимости город в Армении, называвшийся Ленинакан. Папу в его тридцать четыре года назначили на вторую по важности должность в городе. Как мне потом рассказывали, я довольно серьезно там мажорил. В частности, по дороге из детского сада в киоске с мороженым цинично брал любимое эскимо и, не платя, невзирая на протесты продавщицы и нянечки, нагло съедая лакомство, удалялся. Оказалось, что не повязали меня только по двум причинам. Во-первых, папа занимал высокий пост, а во-вторых, мама вечером после работы в университете деньги киоскерше таки возвращала, при этом меня, четырехлетнего грабителя-рецидивиста, никогда не ругала.

Там же во дворе ребята постарше научили меня, что если взять воск от свечи и минут пять пожевать, то получается практически настоящая жвачка, которую можно потом еще час-другой, как в американских фильмах, смаковать. Я тогда еще не очень разбирался в кино и неточно понимал, что это такое – американское кино, – но сам процесс меня радовал и увлекал.

Там же пришлось познать и не только радостные стороны жизни. Видя бои старшего брата с мамой за свободу личности, выражавшуюся в отчаянном нежелании Сергея учиться играть на фортепиано, я уже тогда, в неполных пять, дал себе слово, что музыкой не буду заниматься ни-ког-да в жизни. Что ж! Мужик сказал – мужик сделал. Признаться, в более зрелом возрасте я искренне сожалел, что музыкальной грамоте не обучен, но слова своего пацанского не нарушил.

В пять лет меня свалила тяжелая форма свинки. Говорят, меня разнесло так, что, пока я, бездыханный, возлежал на знаменитых высоких ленинаканских пуховых подушках (взбитых бабушками на улице длинными прутьями), соседские пацаны приходили поржать, глядя на то, как мои раздутые щеки покоятся на плечах.

Отдельная страничка биографии в тот период – это мое общение с тогдашними мировыми легендами. Сначала я познакомился с Юрием Гагариным, который присутствовал на какой-то важной гостусовке. Увидев забавного карапуза, он не удержался, схватил меня и со словами: «Хочешь стать космонавтом и вот так летать в космос?» – начал отчаянно подбрасывать под потолок. Напомню, что подготовки в спецотряде Звездного городка я в свои три года не проходил. К перегрузкам готов не был. Поэтому, очевидно, нешуточно перепугался. Также очевидно, что в те стародавние времена памперсы еще не были изобретены. Короче, произошел конфуз. Сразу скажу, что он – легенда – не успел увернуться. Вот такой вклад я внес в развитие советской космонавтики. И уже тогда отчетливо понял, что стать космонавтом мне не стоило даже думать, а ведь об этом мечтал каждый советский мальчишка.