Друзей мне приводить тоже было нельзя, да друзей у меня и не было. За пять лет, что мы провели в Германии, все приятели по детсадовским играм меня забыли. А сблизиться с кем-то в подростковый период у меня не получилось. И я проводила все свободное время с книгами. Благо в квартире бабушки и дедушки в бывшей комнате тети была целая библиотека – два огромных стеллажа с русской и иностранной классикой. К тому времени Наташа уже пять лет жила в Москве, после того как защитила диссертацию в Московском институте молекулярной и клеточной биологии. Я любила проводить время в ее комнате, это был мой маленький мирок – здесь я взапой читала, а еще изучала Наташины учебники, научные труды и рабочие тетради. Меня заворожили сделанные ей зарисовки строения разных тканей под микроскопом. И я стала их перерисовывать. А потом я увлеклась и стала перерисовывать все, что могла найти в Наташиных учебниках по биологии – от инфузории-туфельки, пауков и червей до птиц, тигров и носорогов.
Вскоре Наташа приехала в Пятигорск проведать бабушку с дедушкой. Они сильно сдали, и она часто приезжала их навестить и проследить за их лечением. Наташа привезла с собой пирожок из Макдональдса. Холодный пирожок казался мне неведомым яством, от него веяло загадочной Московской жизнью. Когда мы остались вдвоем, Наташа включила Пинк Флойд и спросила, какую музыку я люблю. Я затруднилась ответить, и тогда она протянула мне несколько кассет с записями. «Послушай. Может что-то понравится» – сказала она. Потом Наташа нашла в своей комнате мои зарисовки с ее тетрадей и учебников. Я смутилась и стала извиняться за то, что брала ее вещи. Но Наташа не обратила внимания на мои слова, а интересом все просмотрела и сказала: «У тебя хорошо получается. Тебе надо учиться рисовать». Увидев неуверенность на моем лице она добавила: «Ты же любишь рисовать?». «Да» – ответила я и впервые поняла, что действительно люблю рисовать.