Сделав еще несколько шагов, Глеб повернулся к Игорю и улыбнулся, кажется, без сарказма:
– Моя страна все-таки!
Они уже шли по мосту, когда Маслов проговорил, глядя на реку:
– Между прочим, я знал этого Зацепина.
– А что же молчал? – замер Корсаков.
Маслов пожал плечами:
– Не хотел при этой девице говорить. Мало ли что!
– Ну, правильно, – согласился Корсаков. – Знание лишним не бывает.
Маслов будто и не услышал этого, продолжил:
– И вообще, судя по всему, она мало знала о его работе…
– Почему ты так думаешь? – спросил Корсаков.
– Да тут и думать нечего, – поморщился Маслов. – По ее словам, Зацепин только и знал, что по бабам шастать, а он, между прочим, в своей сфере был авторитетом мирового уровня, его всюду приглашали! У него год был расписан по неделям, если не по дням…
– Но она ведь сама сказала, что он с ней стал делиться только в последнее время, – попытался защитить Лесю Корсаков.
– Ну, сказала, – согласился Маслов, – но она же видела, что он постоянно куда-то уезжает, не бывает дома.
– Так мы ее и не опрашивали на предмет сексуальной верности, – усмехнулся Корсаков. – Молодая баба не хотела заморачиваться на пожилого благодетеля и не обращала внимания на его отлучки…
– А возможно, и сама мало времени проводила вблизи любимого, – усмехнулся в ответ Маслов. – Ну, скорее, ты прав, а точнее, я куда-то не в ту сторону веду. Кстати, насчет того, куда веду, вот тут хорошо готовят, так что нам пора поесть!
Однако обстановка, в которой они расположились, – уютная, доброжелательная – не помешала Маслову, и он продолжил:
– Зацепин, видимо, занимался самыми разными делами, но я сталкивался с ним, с его мнениями только в одной сфере: он являлся крупнейшим специалистом в области прикладной психологии.
– Ну, и что это значит? – поинтересовался Корсаков.
Маслов пожал плечами:
– Могу сказать только о том, что знаю точно: его считали весьма результативным разработчиком методик самых разных и, я бы сказал, необычных…
– Например? – заинтересовался Корсаков.
– Например, методики переговоров с террористами… Там ведь иногда складываются самые разные ситуации. Ты слышал про «стокгольмский синдром»?
– Ну, вроде…
– Напомню в общих чертах: летом 1973 года в Стокгольме преступник захватил банк, взял в заложники его сотрудников, угрожал им смертью. Но полиции удалось банк захватить и всех спасти! Ну, вроде ясно, кто по какую сторону баррикад оказался? Ан нет! После того как заложников освободили, они стали говорить, будто, оказавшись в этой ситуации, они больше опасались полиции, чем того, кто их захватил, понимаешь?