– Я… – Наташа села и с мольбой повернулась к матери. – Маменька, возьмите меня с собой!
– Насчёт тебя здесь ничего не сказано.
Глядя на отчаянье девочки, Екатерина Ивановна вмешалась:
– Она же ребёнок! Попробуем договориться.
Старый одноногий комендант Сукин пугал Митю. Не то, чтобы тот был особенно груб, но всё-таки он считался главным в этой огромной крепости, поэтому Митя каждый раз боялся его прихода – вдруг принесёт какие-нибудь ужасные новости. Иногда бедняге снилось, что Сукин грохочет решёткой и приказывает: «На расстрел!» А потом Митя стоит перед строем солдат – все в белых штанах и красных мундирах – и на него направлено несколько десятков ружейных стволов. От команды: «Пли!» Митя всегда просыпался и с облегчением вспоминал, что он не военный, поэтому его наверняка не расстреляют.
В этот раз Сукин растворил решётку без лязга и пропустил вперёд себя майора-адъютанта Подушкина, который нёс Митин сюртук. Сердце Митино ёкнуло и упало куда-то в пятки.
– Одевайтесь, – почти любезно предложил комендант. – К вам гости. Бриться будете? Можно позвать брадобрея.
– К-к-какие гости? – недоумевающе спросил Дмитрий, пытаясь унять бешено стучащее сердце.
– Матушка ваша пожаловала с сестрицей. Не хотел я малолетнюю-то в крепость пускать, но как упрашивали! И глазища у неё огромные, и слёзы в них плещутся. Никому не устоять! В общем, жду вас у себя, – и Сукин вышел.
Через три четверти часа переодетый в чистое платье и выбритый Митя стоял перед Комендантским домом. Дождь явно недавно закончился, судя по лужам и хмурому небу, но и такое небо, и мокрая листва, и прохладный, пронизывающий отвыкшего от движения воздуха Митю ветерок, радовали бедного заключённого. Он ещё не успел даже поверить в саму возможность приезда матери. Сопровождающий Гончарова плац-майор постучал в дверь, впустил его внутрь, но сам остался на улице.
В доме коменданта было светло и уютно. За накрытым к чаю столом сидели, помимо Сукина, мать и Натали, обе бледные, в траурных платьях. Митя сразу испугался, не случилось ли чего, но и обрадовался. Мать встала к нему навстречу. Он неловко шагнул вперёд, обнял её стройную фигуру. Наталья Ивановна подняла голову, чтобы заглянуть сыну в лицо.
– Дмитрий, ты вырос, – произнесла она по-французски.
– Bonjour, maman, – ответил Митя и спросил встревоженно: – У вас всё в порядке? По кому траур? – он перевёл взгляд на Сукина и заметил, что тот поморщился.