По возвращении с прогулок Чарли показывал Бернарду предметы или животных и называл их на итальянском языке. Затем, сажая мальчика на свое колено, он давал ему карандаш и записывал итальянские слова сверху на чистые листы бумаги. Часто он приближенно изображал те предметы или животных, что они видели во время прогулки, и просил Бернарда повторять эти слова несколько раз, пока он не запомнит их. Это была их особенный семейный ритуал в те дни, который укреплял их связь и помогал Бернарду развивать новые навыки.
Дядя Чарли был горд своим племянником, который с такой решимостью менял карандаш из руки в руку и писал ровные буквы независимо от того, какой рукой он писал. Он развивал в Бернарде амбидекстрию и поощрял его хвастливые высказывания о своих способностях, которых никто из его окружения не имел.
Дядя Чарли делал многое для развития мальчика. Казалось, он задался целью превратить его в сверхчеловека, но дело было не в этом, а в том, что парень очень привязался к сыну своего брата и любил его так, как обычно любит настоящий отец.
Именно дядя Чарли впервые угостил Берни томатным соком, который в те дни был новшеством, и мальчик полюбил этот напиток настолько, что каждое утро с причмокиванием осушал полную кружку или даже две таких соков.
Иногда Бернард очень удивлял своего дядю своими, совершенно не детскими, размышлениями об этой жизни. Например, когда малыш впервые узнал от Чарли об устройстве вселенной, он несколько дней загадочно размышлял, а затем выдал, что каждый человек – это маленькая вселенная, живущая в большой вселенной Бога, и выразил желание хотя бы на короткое время оказаться во вселенной дяди, матери или отца. Чарли удивленно захохотал и все продолжал повторять: «Какой удалой малец Берни! Какой он сообразительный смышленыш!»
Однако он объяснил мальчику, что, к сожалению, попасть в чужую вселенную невозможно, но можно как можно шире открывать друг для друга свои собственные вселенные, будучи искренними и заинтересованными в общении друг с другом. И тогда, хотя бы немного, есть шанс увидеть кусочек вселенной другого человека.
Даниэль тоже часто проводил время с сыном, строя с ним кораблики и помещая их в огромные стеклянные банки. Для Бернарда это было поистине волшебное время. Он с любовью увлекся кораблями и сам сооружал такелаж для каждого парусника отца. В то время как Кэти, уже восстановившись после родов и долгой болезни, часто брала малыша с собой в город, угощала его мороженым и развлекалась, переодевая его как куклу в разных магазинах столицы, когда попадала на большие распродажи. Бернард был очень счастлив обладать такой поддержкой и любовью в своей жизни.