Вряд ли. Только оно длится недолго. И если один из признаков истинной любви – желание пройти через всю жизнь рядом с любимым, то вопрос состоит в том: может ли психически нормальный человек прожить весь отпущенный ему век в состоянии пусть сладостного, но тем не менее помешательства?
Вопрос далеко не праздный. Перед моим мысленным взором проходит множество историй, где все начиналось, как в прекрасном сне, а кончалось у разбитого корыта.
Вот, например, правдивый рассказ о детях-цветах, хиппи. Девочка Оля влюбилась в солнечного мальчика и ушла с ним гулять по свету – буквально. В теплое время года они бродили по берегам Черного моря, в холодное – останавливались в коммуне хиппи где-то в Прибалтике. Они были свободны от всего, кроме любви; они одевались в обноски, питались тем, что подадут люди добрые или тем, что удавалось заработать, продавая нехитрые самодельные "фенички", покуривали травку и были счастливы. А потом девочка серьезно заболела, ей потребовалась сложная операция, уход, усиленное питание… Наверное, больше всего ей в этом состоянии нужна была поддержка любимого, но на это он оказался неспособен. Он ушел, и о девочке вынуждены были заботиться брошенные ею родные. Наверное, если бы девочка была здорова, парень и дальше бы ее любил, но у него не хватило ни зрелости, ни чувства ответственности для того, чтобы перейти на оседлый образ жизни и заняться таким прозаическим делом, как зарабатывать деньги на лекарства для своей возлюбленной.
Впрочем, можно понять этих ребят – им обоим еще не было двадцати. Когда они влюбились друг в друга, будущее казалось им безоблачным. Если бы с девочкой не случилось несчастье, то разрыв, ставший для Оли трагедией, скорее всего, все равно бы произошел, только позже. Возможно, тогда, когда у них родился бы ребенок (если двое любят друг друга, то, несмотря на все предосторожности, дети все равно появляются на свет). С ребенком в нашем климате много хлопот, чтобы поднять его на ноги, нужно, извините за приземленность, немало презренного металла – а деньги эти на -прекрасном золотом пляже не валяются.
Но если в юности легко объяснить и простить неразумные поступки (и проступки?), вызванные сердечной страстью, то гораздо сложнее понять и принять подобные безумства, совершенные взрослыми людьми. Например, я знала одну очаровательную женщину, назовем ее Мара. У Мары в ее тридцать пять лет было, казалось все: хорошая семья, муж, с которым она душа в душу прожила пятнадцать лет, двенадцатилетний сын… И еще у нее были красота, обаяние и любимая, хоть и не высокооплачиваемая работа: она служила в публичной библиотеке, где ей нравилось и то, что она окружена книгами, и то, что она среди людей.