Он свое будущее видел туманно. Уже давно прошло то время, когда мечты и амбиции двигали его вперед, безжалостно и неотступно. Тогда ему казалось, что он ни за что не предаст себя, но сейчас понял, что это и не предательство. Он просто не знает чего хочет и зачем ему что-то хотеть. Пожалуй единственное, что он действительно хочет – это оставаться рядом с ней. Дальше он не думал. А по ее словам, у нее на жизнь были большие планы. Ну и пусть, каждый имеет право на то, чтобы чего-то хотеть. И может быть, именно благодаря этим желаниям, чего-то и добьется. У него просто желаний не было. Пока в один прекрасный день он не откопал у себя одно. И оно стало началом и концом всего.
В этот день они катались по городу на велосипедах, она ехала впереди, следя за дорогой и показывая путь, а он просто следовал. Как и не первый раз уже, всех это устраивало. Он сам понимал, что не сможет ехать впереди. Где-то час быстрой активной езды по главным улицам и маленьким улочкам, вызвал у него резкое желание проклинать гравитацию, горки и подлетевший пульс. Казалось, сердце выскочит, а руки соскользнут с руля. Они остановились в каком-то сквере, уселись у фонтана, и он с чувством облегчения вытянул ноги, все еще задыхаясь.
– Кажется, твой организм не приспособлен к спорту.
Прокомментировала она, подмигивая, вполне спокойно выпив пару глотков воды.
– Ты это почти каждый раз говоришь. Мне и не нужно быть приспособленным, я не собираюсь становиться спортсменом.
– И все-таки, каждый раз соглашаешься и тащишься за мной.
– И все-таки.
Он медленно вздохнул, пытаясь параллельно успокоить свое сердце, что получалось, но с трудом. Отпил немного из бутылки, закашлялся. Она похлопала его по спине, скорее поддерживая, чем помогая.
– Тогда зачем?
– Мне просто нравится проводить с тобой время.
Еще немного он просто дышал, все легче и легче. Потом повернулся и увидел ее. На щеках задорные ямочки от улыбки, волосы, собранные в хвост, загорелая шея, бездонные глаза и мягкие губы. Он впервые отметил, что они действительно мягкие, и не смог перестать на них смотреть, и не хотел переставать. Он вдруг понял, что хочет коснуться этих губ своими, и одновременно с этим осознанием пришла мысль, что он отказывается верить в это желание. Нет, оно не может быть его, точно не может. Он не такой, никогда таким не был и не будет. Не будет потому, что он так сказал, он так решил, мимолетное видение не может вот так просто перечеркнуть все, во что он верит.