– Мы никогда больше не увидимся? – напрямик спросил он, глядя ей в глаза.
Такие же черные, как у нее самой, но печальные. Лэа ощутила легкий укол совести. За что она так с ним? Почему держит обиду?
– Я навещу тебя, как только отомщу, – смягчилась она. – А до этого, Хьял… я не смогу жить спокойно.
– Едем со мной! – горячо воскликнул брат. – Ты будешь жить со мной в Анимилии. Ты бросишь это дело…
– Хьял! – резко прервала его Лэа. – Не начинай опять. Мы говорили с тобой на эту тему множество раз… мне это нужно. – Взгляд ее затуманился. – Я никогда не смогу жить так, как ты. Я же ничего не умею, только махать мечом. В этом все мое искусство.
– Тебе нравится убивать людей, да? – помолчав, сказал Хьял. – Поэтому ты так злишься.
Лэа молчала. Ей действительно нравилось отнимать жизни у недостойных.
– Береги себя, – он нежно тронул ее руку. – Я надеюсь, мы увидимся скоро. Мой дом всегда будет открыт для тебя.
Глава II: Человек в волчьей маске
Лэа закончила протирать столы и утерла рукой пот со лба, сдув с него волосы. Окинула придирчивым взглядом таверну, оценивая наведенный порядок. От дубовых столешниц приятно пахло мокрым деревом, пол был усыпан свежей соломой, а на стенах Лэа развесила пучки ароматных трав – чабреца, ромашки и тимьяна. Утренние посетители будут довольны, думалось ей. Она еще раз обошла таверну, придирчиво оглядывая зал, когда входная дверь скрипнула и внутрь шагнул, пригнувшись, мужчина.
– Мы закрыты, ми-сэт, – учтиво произнесла Лэа. – Приходите утром.
Мужчина внимательно оглядел таверну и остановился взглядом на ней. Не понравился он Лэа сразу и накрепко. Она невольно отступила назад, за стойку, отгородившись от него прочным деревом по самую грудь. Под стойкой, на куче соломенных тюфяков, мирно посапывала Таир, ее младшая сестра.
Посетитель бросил на стойку золотую монету.
– Принеси мне пива.
Лэа колебалась. Таверна была уже закрыта, но, если Гирран узнает, что она выгнала посетителя, платившего золотом, он выгонит ее саму, а найти хорошую работу в Асенте было ой как не просто.
Склонившись в легком поклоне, Лэа забрала монету и ушла в погреб за пивом. Вернувшись через минуту с высокой, полной до краев, запотевшей глиняной кружкой, от которой сводило пальцы, она поставила ее на стол перед посетителем. Мужчина носил маску оскалившегося волка, скрывавшую верхнюю половину его лица. Нижняя половина открывала заросший щетиной твердый подбородок и жесткий изгиб не привыкших улыбаться губ.