- Ты… это, – баском передразнила девушка, – сутки уже спишь. Имя
не ждёт! Вставай, ааори!
- Мне бы одеться, – смущенно ответил я.
Девушка фыркнула, указала на стул рядом с кушеткой, где сложена
одежда, и вышла из комнаты. Через плетень двери я с трудом
расслышал бормотание: «Какие мы стеснительные». Я быстро оделся:
кожаные штаны, простая рубаха из плотной ткани – но лучше той, в
которой я отправился на Порку. Через несколько мгновений, уже
одетый, я вышел из комнаты. Девушка, наклонив голову, рассмотрела
меня и снова фыркнула.
- Что не так? – не понял я.
- Сапоги у изножья кровати, пояс на спинке стула, – пояснила
она.
Я почувствовал, как кровь приливает к щекам, но нашел в себе
силы пожать плечами, улыбнуться и юркнуть назад. В этот раз девушка
зашла следом и помогла одеться. Рубаху под пояс, а штаны через
прорези в рубахе цепляются к поясу.
- Так, новенький, – она критически оглядела меня. – Я –
Пятнадцатая, десятник.
Я вспомнил, чему нас учили, и отвесил ей полупоклон, кляня себя
за невнимательность. Брошь с номером у нее на вороте отлично видна,
как и кинжал на поясе – такие только десятникам полагаются.
- Оставь эту гадость с поклонами и прочим, – Пятнадцатая
поморщилась. – Слушай сюда. Всякие поклоны и приседания ты
выполняешь только тогда, когда требуют. В остальное время – ты
солдат! Я не знаю, кто придумал все эти обращения и расшаркивания,
но чтобы больше – никогда. Понял?
Я кивнул.
- Неверно! Если всё понял – бьёшь себя кулаком по левой сиське и
орешь: «Да, мать твою!».
Я в точности выполнил инструкции, и Пятнадцатая начала
совершенно бессовестно хохотать. Из соседней комнаты выглянул
паренек постарше.
- Пятнадцатая, ты чего тут?
- Сгинь отседова, – ответила девушка, погрозив парню кулаком, но
смеяться прекратила. Тот с ухмылкой исчез. – Так, а теперь
серьезно. Никаких «матерей», да и прочего не нужно. Приложил кулак
к левой стороне груди – показал, что всё понял.
- Ну вот и зачем ты? – не выдержал я.
- Да ты бы видел свою рожу, когда орал, – Пятнадцатая снова
рассмеялась, но быстро успокоилась. – Ладно, новенький, пошли. Как
тебя в школе нерожденных звали?
- Друг, – ответил я, вызвав очередной приступ смеха.
Ее привычка хохотать надо мной вызывает жгучую обиду. Но меня
сейчас расстраивает всё – особенно когда я вспомнил про «друзей» и
«подруг». От этих гадких мыслей стало ещё хуже.