– Как зовут тебя, паря? На вашем языке?
Молодой человек не отвечал.
– Меня вот – Иваном, – добавил разбойник.
Тогда и остяк промолвил:
– Волком кличут.
Звучное имя, и оно ему подходило.
– А почему под суд попал? – спросил словоохотливый Бутков, с жадным любопытством вглядываясь в лицо юноши.
Тот нехотя ответил:
– Пырнул одного русского служивого ножом. Не насмерть, а то меня, уж верно, на месте сразу бы порешили. И так могли, но заступился за меня один… – И молодой самоед замолчал.
– За что пырнул-то, паря? – не унимался с вопросами лихой человек.
Глаза юноши вспыхнули недобрым огнем; он ничего не ответил, и Бутков перестал его допрашивать.
Тем временем подошли к воротам. Широкие ворота были заперты деревянным засовом. Рядом к частоколу примыкал домик – сторожка, внутри которой располагалось трое часовых. Один из них вышел на улицу, и человек Буткова, с трудом разглядев в темноте его лицо, выдохнул с облегчением – то был один из тех, с кем он разговаривал ранее. Пока что стражу не сменили.
– Открывай нам дорогу, дружище!
Часовой-казак, которого одолевала уже дремота, недовольно нахмурился.
– Куда в такую темень-то? Чего до утра не дождались?
«Этого прибить можно быстро, – мелькнуло в голове у Буткова, – но те, кто в сторожке, поднимут шум».
– Отпирай ворота, – произнес подкупленный охранник. – Идем, потому что время дорого. Служба! Отпирай, не то замерзнем тут.
Не задавая больше вопросов, казак пошел поднимать засов.
– Не видно ни зги, – пробормотал он себе под нос, затем, повернувшись к Буткову и его людям, сказал громче: – Подите сюда, навалимся разом! Один я эту дуру не подвину.
Беглецов не надо было просить дважды. Они охотно подошли и налегли плечами на высокие, тяжелые ворота, раскрывая их створы. Юный Волк расположился так, чтобы от часового его отделяла пара человек.
Ворота подались, и путь к спасению был открыт. Выходя за пределы города Сургута, Бутков не удержался и, повернувшись к часовому, с ерническим поклоном сказал ему:
– Благодарю, служивый! Доброй тебе ночи и хорошего утра!
– Теперь уж помогите и затворить, – ворчливо отозвался тот.
Разумеется, помогли.
Спешно удаляясь от ворот, Бутков со товарищи услышали, как из сторожки вышел человек и спросил зычным голосом:
– Кого пропускаешь, Данила?
Ответа на этот вопрос они не расслышали.