Сегодня в планах было разучить несколько арий первого акта.
Заиграл оркестр, артисты принялись исполнять роли, заглядывая в тексты, в то время как Изабель порой прерывала их, отдавала распоряжения, а потом велела продолжать. Она так волновалась из-за Гаскона, что стала втрое придирчивее к своей работе, чем обычно.
На работу в «Lacroix» было сложно попасть, и сейчас девушка думала, что любая ошибка могла привести к увольнению.
Впрочем, тогда Призрак Оперы исчез бы из её жизни.
Так! Не думать!
– Нача-а-а-альник, – в какой-то момент стал канючить Жиль. – Вы на неё плохо влияете. Из от вас подцепила ваше невыносимое занудство!
– Жиль! – ужаснулась Изабель.
– Ничего-ничего, – махнул рукой Гаскон. – Тебе полезно, Жакоте, когда тебя гладят против шерсти.
Вздохнув, Жиль негромко и язвительно передразнил его и оправил волосы, вернувшись к роли. Правда в знак протеста он стал коверкать слова и кривляться.
Следовало отдать ему должное, кривлялся он так талантливо, что артисты стали хихикать, и даже Гаскон в какой-то момент хмыкнул.
– Идо, подойди сюда.
Изабель кивнула и подбежала, чувствуя, как пышные волосы подпрыгивали с каждым шагом. Её руки похолодели, колени тряслись, сердце готово было выскочить из груди, пульс грохотал в ушах.
– Что-то не так?
– Нет, – он нахмурил густые брови, глядя на артистов. – Всё в порядке. Да и, вижу, с коллективом ты подружилась.
– Ну…
– Идо, – он потёр шею. – Постановкой заинтересовался Бувье.
Журналист, пытавшийся выяснить, кто такой этот загадочный Призрак Оперы.
– Он – заноза в заднице, – бурчал Гаскон. – Пронырливый, вечно везде лезет, вечно всё хочет знать. Но неважно. Тебе придется иметь дело с журналюгами, если работаешь в известном на всю страну театре, – он стал мрачнее. – И знаешь, Идо, я терпеть не могу Бувье, но мы можем использовать его в своих целях.
– Исп…
– Да. Ты новенькая, миловидная, хорошо себя зарекомендовала. Скажи… наша главная знаменитость, наш злой дух уже вышел с тобой на контакт?
Изабель сжала губы в линию, вспомнив вчерашнее свидание.
– К чему вы клоните?
– Люди любят драму, любопытные сюжеты, – пожал плечами Гаскон. – Что скажешь, если мы разрекламируем твою постановку? Громко разрекламируем. Заявим в прессе, что её поставила невеста Призрака?
Изабель нахмурилась.
– Нет.
– Идо…
– Мсье Мартен, – не сдержалась она, её щёки пылали от гнева. – Это театр или бордель?