И стали великие горы севера и подножия их новым домом для тех, кто давно его искал. С этих гор устремлялись вниз все великие реки. Одни текли на юг к теплому морю, а другие на север – к белопенному океану. А на вершинах шумели леса, пели дивные птицы, жили чудесные звери. Полгода длился северный день, полгода землей правила ночь. Днем над океаном сверкали радужные водяницы, а в темноте ночи – семь звезд Белой Медведицы, убаюкивая мерцанием своим эту сказочную землю, колыбель в детские годы человечества.
Это и было Беловодье, как звали эти места другие, или Расатала – место, куда падает свет, как назвали его мудрецы, пришедшие в эти необжитые места. И воздвигли они в этом мире абсолютных идеи и образов такие постройки, и спустили на воду такие корабли, которые и сейчас не сумеют соорудить самые опытные каменщики и корабельщики. Древние гимны, написанные на заре цивилизации, снова воспели гармонию человека и божественной сути, повествуя: «То, что в солнце, то, что в душе и в сердце – это одно и тоже».
Здесь никогда не жаловались и не знали раскаяния, потому что сеяли вокруг себя только добро. И любили по-настоящему, потому что ведали внутри себя, где оно это настоящее. Все они – и мужчины, и женщины – в одинаковой степени были славными охотниками, земледельцами, изобретателями и хранителями магических традиций.
А женщина была, как сама земля, священна и свободна. Народ Расаталы верил, что каждая мать, дочь и знающая заключает в себе сакральное понимание рождения мира. И никто на святой земле не ведал, что значит обидеть или принудить женщину. Девушки выбирали себе женихов и следуя древним обрядам, приводили их в свой дом. Сами выбирали чему учиться, какую пользу себе и обществу нести. В их священных книгах было написано: «Женщина – таинство самой сути жизни, хранительница всего живого, дочь Бога на земле, дар Солнца…»
Знала обо всем этом молодая девушка, что жила в высоком доме из серого камня на самом краю северного города.
Ранним утром до рассвета проснулась она в тот день. В каменной печи, что стояла в сердце жилища, тусклыми всполохами догорал огонек. Остывшие угольки отдавали последнее тепло и слышно было, как в разных местах стены потрескивают от пробирающегося в них холода.
Ее звали Ария. Еще до рождения мать знала, что девочка вырастет своенравной и преданной родине. Поэтому имя дала ей сильное и звучное.