. Проведенное расследование выяснило, что слепым Матвей Покула никогда не был и выздоровел «в результате лекарств и пиявок, поставленных ему на затылок», а значит и мнимое чудо «есть одна из спекуляций католического духовенства».
Это, казалось бы, незначительное дело связано с серьезной проблемой, которая постоянно находилась под контролем политической полиции и не могла не беспокоить высшую власть. Речь идет о распространении католичества в пределах Российской империи. Процитированное выше письмо было адресовано ксендзу московской католической церкви Петра и Павла Горбачевскому и содержало горячий призыв «распространять всеми силами дело католической церкви, стараться, чтобы и не принадлежащие к сему овчему двору вступили в оный». Тревожный сигнал достиг высочайшего внимания и шеф жандармов распорядился собрать о том сведения. «Для привлечения большего числа прихожан, – значилось в отчете начальника 2-го округа Корпуса жандармов, – ксендз Горбачевский прибавил два хора певчих и музыку» при совершении богослужения. В своих проповедях он утверждал, что дети, рожденные от браков католиков с православными, должны расти в лоне католической церкви и т. п. Результатом неуместной активности Горбачевского стало устранение его от занимаемой должности, он был отправлен в Могилев к епархиальному начальству «для дачи ему надлежащих наставлений»[89].
Переход в католичество православных подданных империи являлся еще одной гранью той же проблемы. Обычно, подобные дела пытались решить «по-доброму», ограничиваясь «внушением святости догматов православной веры для удержания от отступничества». Такова, например, была высочайшая резолюция на сообщении о том, что девицы Нарышкины, проживающие в Венеции, желают принять католичество[90].
Дело князя Гагарина, нашумевшее в обеих столицах в 1845 г., тоже осталось бы келейным, если бы за границу не начали утекать семейные капиталы. Сын члена Государственного совета князя С.И. Гагарина камер-юнкер и секретарь посольства в Париже Иван Сергеевич принял монашество по католическому обряду. Его наставник, француз Марен Дарбель, пользовавшийся большим доверием родителей молодого князя, был управляющим в некоторых подмосковных имениях и даже «соучастником в ряде бумагопрядильных фирм» Гагариных. Доходы с этих фирм и стали поступать во Францию. Гагарины обратились за содействием в высшие инстанции, поставили в известность императора. В результате по завещанию отца и матери Ивана Сергеевича все имения и капитал переходили к его сестре; а молодого князя велено было призвать в Россию «исключительно с целью разрешения семейных неурядиц»