– Двойной враг! – охнул Тук и покрепче сжал копье.
– Нет же, идиот! – подлетела к нему Лакуна. – Это значит, что сегодня он наш союзник!
Тук перехватил копье обеими руками на ширине плеч и торжествующе закружился в воздухе:
– Моя подружка такая умница!
– Я тебе не подружка, – угрюмо напомнила Лакуна. – Я военнопленная.
– Должен заметить, Гарри, – продолжил театральным шепотом Тук-Тук, – что это не настоящая пицца, а полуфабрикат. Как тебе не стыдно?!
– Она символическая, – объяснил я.
– Символическая? Это отстой, а не пицца! – крикнул Тук.
– Все равно тебе вредно есть пиццу, – заметила Лакуна.
– Значит так, ребята, – вмешался я. – Пицца в опасности. Вся пицца на свете.
Эти слова привлекли их внимание.
– Что?! – пришел в ужас Тук-Тук.
– Что?! – подхватила Лакуна, чье личико расплылось в радостной улыбке.
Я вкратце рассказал, кто такая Этне, сопровождая объяснения пантомимой на уровне детского сада, после чего заключил:
– А теперь она хочет убить всех людей.
– Так-так, – с одобрением кивнул Тук.
– И меня, – добавил я.
– Так-так, – оптимистично подтвердил Тук и стал ждать продолжения.
– И всех, кто печет пиццу, – сказал я.
– О нет! – взвыл пикси и описал в воздухе вертикальный круг. – Нет-нет-нет!
– Так было бы лучше для твоих зубов, – сказала Лакуна. – О да, определенно лучше.
– Для зубов?! Чтоб их звезды забрали, женщина! – вконец осерчал Тук.
Лакуна потрясенно охнула.
– Не бывать этому! – возвестил генерал-майор. – Такого я не потерплю! Мы будем драться!
Вращаясь вокруг своей оси, он взмыл над улицей, крошечный и такой разъяренный, что светился все ярче и ярче.
– Мы будем драться! – отражалось от каменных стен звонкое эхо.
– МЫ БУДЕМ ДРАТЬСЯ! – раскатывался по кварталу писклявый рык Тук-Тука.
И тут случилось нечто неожиданное.
На замок Марконе посыпались звезды.
Только что в командном пункте кипели дела. И вдруг сияющие огоньки – крошечные, размером со светодиод в рождественской гирлянде, и покрупнее, величиной с надувные мячи, – стали спускаться с небес, вылетать из-за углов, из трещин в каменной кладке, подниматься с кустов и лужаек, соскальзывать с деревьев. Через считаные мгновения освещенная факелами ночь, полная дрожащих теней, сменилась вездесущим рассветным сиянием многокрасочной зарницы, осветившим не только замок, но и несколько соседних кварталов. Пикси прибывали не парами или десятками, но сотнями и тысячами, и этому воинству не было видно ни конца ни края.