«Ну это ты, наверное, и так знаешь», – подумал я.
– А летом?
– Лето каждый проводит, где хочет, но на одну неделю все мы обязаны явиться в загородное поместье. Отец строг.
– Мой тоже, – понимающе кивнула Марта.
– Вряд ли строже моего.
– Поверь, такое вполне может быть.
– Всё так серьёзно?
– Даже хуже, – округлила глаза Марта, но потом улыбнулась. – Но я его понимаю. Мама скончалась при родах, он растил меня сам. Думаю, растить девочку такому суровому человеку было не просто. Я знаю, что он меня очень любит, и потому прощу ему всё.
– Звучит пугающе.
– Ничего особенного, – поспешила поправиться Марта, – просто меня растили скорее как мальчика. Благородных девушек в нашем захолустье не было и нет, так что придерживаться нежного образа в качестве образца для воспитания не получилось. Отец говорит, что воспитывает меня так, как воспитывали его, потому что не знает, как по-другому.
– Что насчет гувернанток?
– Отец бы в жизни не доверил меня чужому человеку.
– В точности, как мой, – я опомнился, – по крайней мере, что касалось сестры. Мною, младшим сыном, больше занималась мать.
– Наследник рода твоя сестра?
Я кивнул.
– Переживаешь из-за этого?
Вопрос Марты был резонным. Девочки становились наследницами рода при двух условиях: право рождения – девочка должна была быть первенцем и иметь внушительный магический потенциал среди детей. В остальных случаях на наследство претендовал мальчик.
– Нисколько, – это было правдой. – Скорее рад. Сестре досталась вся ответственность. Я по сравнению с ней могу делать всё, что хочу.
– Так уж и всё?
Я чуть скривился – иногда Марта проявляла чрезмерную скрупулёзность к деталям.
– Я преувеличиваю, конечно, но с меня не спрашивают, как с неё. Я уже этому рад. А ты? – поспешил я перевести разговор в более безопасное русло.
– Я?
– Сколько вас в семье? – про Марту я знал ничтожно мало, и хотел узнать больше.
– Увы, я стала первым и единственным ребенком в семье. Отец больше не женился.
– Не могу не думать о нём с уважением, – честно отозвался я, и Марта кивнула.
Дело было в том, что оставлять только одного наследника, когда несчастные случаи были обыденным делом, к тому же дочь, которая всегда могла поддаться велению сердца и покинуть семью, взяв фамилию мужа, было рискованно. Тогда весь род мог попросту кануть в лету.