Когда садился в авто, не знал еще, что прошлый «субботник» для Ришата административным арестом на 3 суток обернулся. Политкаторжанин он у нас теперь, ха-ха. Позже, на горе попал под раздачу тумаков и я, не сдержался, ответил от души. Скрутили было меня, но не дотащили до автозака. Кутерьма была знатная, парни отвлеклись на крик, ослабили хват, я вывернулся. «Шлемы» – молодцы, не беспредельничали, видели, перед ними мирные население. Но наш бронепоезд стоит на запасном пути.
Сейчас не о чём не жалею, рад, что присоединился к акции, хотя ехал на эмоциях то ли развлечься, то ли отвлечься от мыслей. Знатное сложилось «приключение», если даже жена интересовалась флешмобом на Куштау, расспросила по-человечески, не как следователь.
Поначалу поездка не подразумевала ничего необычного. Алина, жена Ришата, учитель географии, организовывает вылазки на природу, когда намечаются пещеры, не пропускаю. Мрачные пещеры – конкретные локации для передыха от цивилизации. Те, в которых бывал, первой и второй категории трудности, то есть не очень рисковые, умеренно адреналиновые, – то, что нужно для перезарядки типичного горожанина. В этот раз мы собрались ехать к шихану в 18-ти км от города.
Наспех поел, попил холодной воды прям из горлышка чайника. Погода намеревалась хмуриться, накинул куртку, сунул в карманы перчатки на случай, если придется таскать железо. Без опоздания был на месте. Ришат притормозил, я сел, поздоровался за руки с мужиками, бросил Алине «привет» и отстранился от разговоров, уткнувшись в окно на ландшафт. Знакомый маршрут, но что-то было не так.
– Что так много машин?
– Даешь! Сигнал же поступил.
– Какой сигнал?
– Только что об этом говорили.
– Что я упустил?
– Ночью лагерь разворошили… – Разгромили…– говорили мужики и Алина одновременно. – Вчера палатку отвезли, продукты, все нормально было, а утром…– … сообщение пришло… – … надо поддержать.
– Да в курсе я, просто переспросил, – отделался я от дальнейших замечаний в свой адрес.
В конце июля на гору заехала техника прокладывать просеки. Местные жители и экозащитники объединились, разбили лагерь, выставили живой кордон, чтобы препятствовать подготовительным работам. Как могли две недели не пускали на гору рабочих с техникой. Состав волонтеров был самый, что ни есть, уязвимый: ученые, пенсионеры, женщины с детьми. Удивило компетенция по вопросу активистов совковой формации. Солидные деды охотно растолковывали жаждущим, что не надо превращать чисто технологический вопрос в камень преткновения между верхами, бизнесом и населением. Пенсионерка Любовь Ануфриева вообще стала одной из звезд событий, со знанием дела, откуда документы, кем подписаны, и так далее возражала сторонникам разработки Куштау, в том числе заму гендиректора БСК, вынужденному явиться в лагерь экоактивистов.