Санька не унимался.
– А Зойка за мной присматривает. Она добрая! Она временно у нас живёт, пока у неё родные не отыщутся!
Светловолосый бодро доложил, дёрнул козу за верёвку и улыбнулся.
Все остальные – неловко молчали.
– Ладно, об этом поговорим потом. Сейчас работать надо.
Бабушка Александра поднялась на ступеньки.
– Позавчера, когда немцев отсюда увозили, одна немка подбежала ко мне, такая в возрасте, седая, плакала всё навзрыд. Ключи мне в руки тыкала, связку, рукой на этот дом показывала. Я не поняла ничего, потом какой-то офицер наш, комендантский, подошёл, сказал, что немка всю жизнь в этом лесничестве работала, в доме прибиралась. Что, мол, очень просила дом не сжигать и двери в нём не ломать. Всё хотела перед нашими солдатами на колени вставать… Ключи она успела отдать мне, другим в суматохе не до этого было.
– А этот, ваш… Одноглазый, руководитель-то который, нам утром ключи от правления отдал, вот мы и открыли.
– Викторович? Ну и ладно, ну и хорошо. Это я ему несколько ключей со связки вчера отцепила. Наугад. Вот эти – остальные, пригодятся, думаю, нам сегодня.
С распахнутыми для дневного солнца окнами комнаты бывшего лесничества казались радостными и приветливыми.
Бабушка Александра прошлась по ним, по-хозяйски остановилась в самой большой, спрятала руки под передник, огляделась.
– Полы хорошо бы помыть, пыли по низам много. Вижу, что вы тут много уже выгребли, выскоблили, а вот с полами – горе… Санька! Санька, ты где?
С улицы, из-под окон, послышалось сопение.
– Здесь, где же мне ещё быть… Ритку вот к кусту привязываю, к вам сейчас приду.
По дальним деревянным полам протопали сандалики.
– Баба, я здесь! Как тут красиво!
– Скоро ещё красивей будет. Возьми-ка вот ковшик, сходи к лодкам, принеси нам воды. Донесёшь?
Санька ответил закалённым басом.
– Сделаем. Только вы тут за козой присмотрите, пока я по делам хожу. Как бы чего не натворила.
– Присмотрим.
Бабушка Александра лукаво глянула на девчонок.
Зоя одёрнула юбку, убрала волосы со лба.
– А можно и я с ним? Я ведро у вас в доме возьму, так мы больше воды сюда принесём.
– Молодец, Зоинька! И за моряка нашего мне будет спокойнее. Идите, идите. Да, и тазик в доме заодно прихвати, за порогом стоит.
– Какой?
– Оцинкованный такой, блестящий.
– Ладно!
Посмотрела вслед, вздохнула.
– Хорошая девчонка. Правильная. Горя много навидалась, почти вся её жизнь прошла у врагов. Ещё в городе, когда мы оформляли переселенческие документы, нас попросили присмотреть за Зоей. Говорили, что она из плена, из лагеря вернулась, тут одна, вроде как взрослая для детского-то дома. Начальство определило её сюда, в колхоз, обещали, что потом будут искать родных.