После смерти амира лаямуту пробились сквозь ряды нападавших и ушли. Потом их, ослабевших без свежей крови, выслеживали и убивали особые группы охотников, собранные новым правителем – отцом нынешнего…
– …Но десять и пять бессмертные суметь скрыться от охотники. Они стать страшный легенда и матери пугать их имя непослушный дети, – завершил рассказ терхизец.
– И спустя столько лет мы их нашли? – промолвил Аске-Трайнис. – Вот уж повезло, ничего не скажешь.
– Невероятна твоя повесть, Сабир, – мрачно произнёс дядя Эсмонд. – Но глаза подтверждают её… Что ж, владыка Ильэлл позволил нам истребить колдовскую нечисть и отомстить за родича, пусть и дорогой ценой. Нужды задерживаться здесь более нет. Делм, вы вернули животных?
– И нескольких погонщиков в придачу.
– Славно.
– Господин Им-Трайнис, – подбежал к командиру один из ратников. – Начинается пожар. Прикажете тушить?
Дядя Эсмонд неприязненно оглядел зал, остановил взор на накренившемся топчане, по которому растекалось пока ещё невысокое пламя.
– Нет, – качнул головой наш предводитель. – Пускай это гнездо выгорит дотла. Выносите раненых и убитых, выводите животных, вытаскивайте груз. Делм, проверь, чтобы ничего не забыли и никто не остался внутри… Бел, помоги Сабиру выйти и пусть кто-нибудь его перевяжет – без проводника нам не обойтись… Тород, когда все уйдут, прикажи ратникам вылить масло – чтобы шибче горело.
Небрежно отпихнув носком сапога шевелящуюся руку лаямуту, дядя зашагал к выходу, продолжая раздавать приказы и не замечая текущей по шее крови, льющейся из странно болтающегося разрубленного уха…
Из дверей караван-сарая и каких-то ранее незаметных щелей валил густой дым, поднимаясь в небо тёмно-серыми столбами и понемногу сливаясь с низкими тучами. Из строения донёсся и сразу стих душераздирающий вой. После мы слышали только урчание огня, выгрызающего внутренности ловушки для путников.
– Огонь очищает, – задумчиво произнёс Делм Аске-Трайнис, не отрывая глаз от дверного проёма, за которым билось пламя.
– Уничтожает, – ровно уточнил дядя Эсмонд. Поправив шапку, он поморщился, задев скрывавшуюся под повязкой рану. – Поглядели – и будет. В путь!
Подчиняясь приказу, растянувшаяся на заснеженной тропе тёмная вереница людей и животных медленно двинулась вперёд.
Уже находясь значительно выше по склону, я оглянулся. Как раз в этот момент с треском просела и рухнула деревянная крыша, взметнув множество искр.