Проводник что-то угрожающе сказал на своём языке. Горец отрицательно помотал головой, сопровождая действие раздражённой и враждебной тирадой.
Фар привстал, чтобы пойти, разобраться, но не успел: Сабир вынул меч и с оттяжкой рубанул погонщика.
– Какого демона… – командир поднялся.
Через мгновение проводник стоял в кругу ратников и рыцарей.
– Что ты творишь?! – грозно спросил дядя Эсмонд, возвышаясь даже над рослым терхизцем.
– Он носить проклятый вещь, – ноздри Сабира яростно раздувались, лицо исказила ненависть.
Пинками перевернув тело, указал мечом на руки мертвеца. Там, полускрытые широкими рукавами, тускло отсвечивали золотые браслеты, из тех, что я видел на предплечьях лаямуту.
– Вы подрались из-за драгоценностей? – уточнил дядя.
– Не быть так! – возмутился проводник. Взяв себя в руки, продолжил значительно спокойнее: – Этот человек подобрать их в караван-сарай. Отказываться выбросить. Я убивать его.
– Они, похоже, золотые, – заметил Фар. – Чего бы ему их выкидывать?
– На браслеты слова волшебный язык и змея, обвивающий череп – знак самого Текели, да сжирать псы его печень! Эти браслеты быть злой колдовство!
– Откуда ты знаешь, что это знак чернокнижника? – командир испытующе глядел на Сабира.
– Мой предок быть важный вельможа в Мунсилор, – вибрирующим от злости голосом ответил проводник. – Он быть заговорщик и хотеть убивать амир. Его хватать стража и отдавать Текели. Текели пытать предок и превращать в кровожадный гуль. Этот гуль убивать собственный дети, убивать все родственники, а Текели смеяться и бить в ладоши. Суметь спастись только мать мой отец. Она бежать далеко в пустыня, почти умирать. Её находить караван. Она много говорить о некромант, чтобы никто в семья не забывать. Мы все – отец, его брат, я – ненавидеть Текели. Убивать, если находить.
– Разве его не прикончили те же люди, что убили амира? – спросил Фар.
Сабир покачал головой:
– Слышать, что колдун спастись – улететь на большой птица или дракон.
Поразмыслив, дядя Эсмонд сказал:
– После того, что видели мы в караван-сарае, это может быть правдой. Эта смерть на твоей совести, Сабир, но мы не станем преследовать тебя за убийство. Пусть это делают твой правитель и твои боги.
Сабир, всё ещё тяжело дыша, с достоинством поклонился.
Тихо переговариваясь, мы вернулись к своим кострам. Повинуясь проводнику, погонщики бросили труп в колодец. А на рассвете мы покинули это место, чтобы никогда не вернуться…