Им-Трайнис умолк, отпил из чарки, огладил пальцами усы, обвёл взглядом притихших слушателей.
– В срок добравшись до столицы Омрудана, мы вызволили Лира Маун-Трайниса. По настоянию амира, отряд провел у него в гостях почти пять недель. А когда возвращались в Терхиз, кто-то из встречных караванщиков предупредил Сабира, чтобы тот не останавливался у разрушенного купеческого дома.
– Я спросить почему, – передал мне его рассказ проводник. – Он ответить, что из высохший колодец звучать странный голос человек и рык от непонятный зверь. Люди испугаться и засыпать колодец. Но даже после это, в тихий ночь из земля слышаться далёкий глухой вой…
Вот так, благодаря рыцарям из Эмайна, в жарком Омрудане завершилась одна легенда и возникла другая – о воющем колодце, – закончил Бел.
Мужчины зашевелились, забулькало льющееся в стаканы вино.
– А что случилось с тем воином, которого вы спасли? – невпопад спросил кто-то.
– О, – улыбнулся Им-Трайнис, – то был особенный человек! Вернувшись домой, он поблагодарил родичей и поклялся, что возместит каждой семье потраченное на выкуп либо умрёт.
– И что?
– Он умер, – Бел вновь наполнил чарку. – Отправился в плавание на поиски сказочного Золотого острова и не вернулся. Лишь боги ведают, что с ним приключилось…
После таких слов, каждый из присутствовавших – кроме спящего Рев-Слорду – счёл долгом чести выпить за благородного бродягу-рыцаря, сгинувшего в далёких морях или неизведанных землях…
– Берегись! – сиплый крик вклинился в ровный стук топоров и тут же растворился в протяжном скрипе, перешедшем в громкий треск.
Высокий бук с гладкой серой корой величественно рухнул, ломая кусты. Верхняя часть дерева чуть подскочила на спружинивших ветвях, и застыла – только листья продолжали мелко дрожать.
– Тихо, тихо, – воин в чешуйчатом доспехе и чёрном нарамнике успокаивающе потрепал гриву встревоженного коня.
Животное нервно переступило, подняв голову и хвост. Звякнула сбруя. Рыцарь вновь погладил скакуна, не отрывая взгляда от просвета между деревьями, за которыми начиналась степь.
Если лес был королевством теней, то там, на открытом пространстве, правил свет. Даже сейчас, в преддверии заката, солнечные лучи горели на колышущихся травах, жидким пламенем затекали между тёмными стволами на опушке и понемногу рассеивались в зелёном сумраке.