Отдаваясь лихой године,
сохранить себя – не пустяк,
тяготею я к середине,
как живаговский Пастернак.
Выйдет поиск духовный, плотский
средь рифмованной мишуры,
я выглядываю – где Бродский
перекраивает миры
те, допрежние, женский волос
где был жесток, терпк тамариск,
где нащупывается голос,
шелест листьев, мышиный писк —
К судьбоносному ремеслу
Однако ограничиться ролью зависшего над полем столкновений свидетеля-летописца, за которого он себя иногда не без иронии выдает, все равно не в состоянии, поскольку это совсем не соответствует его темпераменту, его натуре. В строках, посвященных извечной мифологизации недавней российской истории, сквозит страстное неприятие ее поверхностных оценок, зафиксированное в деталях далеко не романтического склада:
Вера в сказки, как вера в сны:
в коммунизма рай – дружным скопом!
А в реальности полстраны
оборачивалось сексотом.
Тяга к робам да прохорям
вышла с яростью ястребиной,
где по тюрьмам да лагерям
шла остатняя половина.
К нашему детству
Многие годы отдушиной, а, может быть, скорее даже животворной почвой в, казалось бы, привычной с детства городской толкотне поэту служил дом в глухой владимирской деревне, где он проводил всё свободное от многолетней учительской службы лето. Там даже отношения с местным «социумом» – коренными жителями и приезжающими дачниками – складывались иначе. Их судьбам и нехитрой житейской мудрости в книге посвящено несколько стихотворений и поэма «Дорога». Однако, с азартом занимаясь исконным крестьянским трудом, он сознавал, что и здесь главное для него
…в качестве побед
не урожая груз – но сотня строк
отбитых у истоптанных тропинок,
скупой итог, что выдавит суглинок,
когда сентябрь присядет на порог.
Очередное резюме
Так, соединяясь в сознании человека-творца, природа и культура питают друг друга:
Ответное чувство питает природу,
которым искусство полно до краев.
Как лес умолкает, готовясь к отходу,
так музыка падает в небытие…
Мотив
Подобно природе, культура у Лазаря Соколовского – это саморазвивающаяся система, где время отсчитывают уже не года, а поколения. Как и природа, она в основе своей иррациональна. Недаром высшим воплощением творческого начала он считает музыку, поскольку она задевает неувядающие струны души, позволяет углубиться в себя и на какой-то момент, возможно, слиться с непознаваемым: