Поминутно спотыкаясь о выступающую местами плитку и чертыхаясь, я в красках представляла себе, как прямо в лицо высказываю накопившиеся в его адрес эпитеты. Все предыдущие мои отважные, но в целом очень разумные планы смело эмоциональной волной, вызванной сообщением Валентины.
Я просто не могла поверить в существование подобной вопиющей наглости. Это же надо было такое провернуть! Приказать убить в каких-то своих грязных интересах, пусть и, на мой личный взгляд, сомнительного, артиста, но всё же настоящего, живого человека. Причём наверняка в сговоре с этим своим неприятным заместителем (думаю, именно с ним происходил у Ольгиного свёкра тот самый подслушанный мной диалог). Недаром противный Капитан отирался на новогоднем отельном ужине, и при этом он определённо не смотрелся за банкетным столом обычным праздно отдыхающим гостем. А потом рука господина Мевланоглу хладнокровно поднялась состряпать дельце и повесить своё преступление на русского недотёпу Виталика, который пусть и раздражает порой окружающих своим поведением, но всё же из всех вариантов убийства, похоже, способен только на один – насмешить до смерти.
Твёрдо решив сразу же высказать Керему Мевланоглу всё, что я думаю и о нём самом, и вообще о местных органах порядка, причём не особенно стесняясь в выражениях, и потребовать немедленно освободить российского гражданина, я нетерпеливо дожидалась, пока припаркуется доставивший главу полиции микроавтобус.
Выйдя из салона, господин Керем сразу же увидел меня и решительно направился в мою сторону, на ходу снимая элегантное светлое пальто. Он протянул мне руку, собираясь поприветствовать. Однако, заглянув в глаза, интуитивно почувствовал степень моего напряжения и немедленно заподозрил неладное. Не говоря ни слова, он отослал сопровождавших его людей и мягко указал мне следовать за ним.
Мы присели в кресла в дальнем углу отельного холла. Господин Керем жестом подозвал официанта и заказал чай и два согревающих коктейля.
– Судя по вашему взгляду, вы, Люба, хотите затеять какой-то важный разговор, а у нас это без чая не делается. Аперитив же нам обоим не помешает перед обедом. Для повышения аппетита. Вы ведь тоже ещё не обедали, я не ошибся? – тон Ольгиного свёкра был серьёзным и очень спокойным.
Я проигнорировала вопрос начальника полиции об обеде. Вместо этого я набрала в лёгкие побольше воздуха, уставилась в свои колени и, не откладывая в долгий ящик, принялась выливать на него потоком свои обвинительные умозаключения, подкреплённые рассказом о невольно подслушанном мной телефонном разговоре. При этом я смело, с вызовом сообщила, что телефон с аудиозаписью находится в надёжном месте и если хоть один волос упадёт с головы моего ни в чём не повинного соотечественника (равно как с моей или моего ребёнка), запись эта будет сразу же опубликована. С подобающими случаю комментариями. И что я предлагаю добровольно отпустить Виталия и немедленно, а иначе ему, большому начальнику, не избежать позора, да ещё и международного скандала в придачу.