и время пришло каждой деве прекрасной
явиться к царю, пред очами его.
Что будет, не знали они ничего.
Полгода втирали им масло из мирры4
Другие полгода – цветов аромат.
Массажи, купанья… и шили наряд,
чтоб радовать взор их царя и кумира.
Весь год подготовка велась и не зря:
девица готова предстать пред царя.
А утром свиданье с царём завершалась.
Наложницей дева в гарем возвращалась.
Надзор Шаатгаза надёжен и строг.
Надёжнее стража царь выбрать не мог.
И больше девица к царю не входила.
Лишь только, когда он её пригласил бы.
По имени звали её во дворец.
Таков был смотринам печальный конец.
Одна только радость снижала печали:
когда в царский дом отправлялась жена
давали ей всё, что попросит она.
Но долго ли радостна будет? Едва ли.
И время настало Есфири идти,
и нет ей на свете другого пути.
Она для себя ничего не просила.
Ей нравилось всё, что обычно носила.
И царские слуги и евнух Гегай
ей с грустью сердечной сказали: «Прощай!
Ты всем полюбилась красой и смиреньем
Пусть царское сердце не знает сомненья:
тебя лишь одну пусть он в жёны возьмёт
и твёрдой рукой на престол возведёт»!
И взяли Есфирь к Артаксерксу в палаты.
Был месяц Тебеф5, год правленья седьмой.
Увидел владыка её пред собой,
и дрогнуло сердце под девичьим взглядом.
Не смог, как обычно, красавицу взять,
рукою привычной красу эту смять.
Была в ней какая-то странная сила
Она с первой встречи царя покорила.
И царь говорил с ней всю ночь до утра
И видит – прекрасна она и мудра.
Одна лишь Есфирь у царя каждый вечер.
И ждёт он, как юноша, радостной встречи.
Оставил наложниц в запале своём,
И всею душой полюбил лишь её.
И царский венец на головку Есфири
своею рукой Артаксеркс возложил.
Царицею сделал он ту, что любил,
своею женою, единственной в мире.
Ту славу достойно Есфирь приняла,
и место Астини она заняла.
Лишь брачного пира закончились речи,
как царь новый пир затевает для встречи
с князьями своими со всех областей
огромной Персидской державы своей.
Он с царственной щедростью делает льготы,
дары раздаёт беднякам и сиротам.
Князья, царедворцы, усердьем горя,
пируют, ликуют и славят царя.
В те дни, когда собраны были девицы,
Сидел у ворот при царе Мардохей.6
Владыка не ведал, что он Иудей.
Не знали об этом и прочие лица.
Есфирь же нигде о народе своём
не молвит ни слова ни ночью, ни днём.
Как в детстве она Мардохею послушна: