Через несколько минут он внезапно сворачивает на обочину и останавливается. Смотрю на него недоумённо, а он сначала трет лицо ладонями, а затем, громко выдохнув, разворачивается ко мне всем корпусом, оставляя левую руку на руле.
– Всё это какая-то хрень, – дёргает головой и быстро моргает, смотря вниз и отбивая пальцами по рулю. Моё дыхание замирает, потому что мне кажется, будто Мик взволнован. Он поднимает на меня взгляд, и я безошибочно читаю в нём озадаченность. – Давай начнём сначала, Дель?
– Что? – почти беззвучно вырывается из меня.
– Ты знакома с Миком, и тебе он явно не нравится, поэтому давай сначала? – он притягивает ко мне ладонь и приподнимает уголки губ в еле заметной улыбке. – Миша, двадцать пять лет, стрелец. У меня дерьмовый характер, но большие амбиции. Работаю над огромным проектом, пытаясь доказать себе, что чего-то стою. Имею пару тысяч грехов и почти ни о чём не жалею. А ещё имею брата, о девушке которого думаю каждый грёбанный день.
Часть 1.
В то время, когда мои одноклассницы и подруги уже вовсю влюблялись и рассказывали о прелестях первых отношений, я думала лишь о том, как сильно хочу уехать из дома и родного города. Я тоже влюблялась, как мне тогда казалось, но мои симпатии всегда оставались при мне, даже если эти мальчики обращали на меня внимание. Попытки попробовать первые серьёзные отношения оборачивались крахом. Попыток было две, и после первой прогулки в каждой я убегала. И не потому, что парень мне разонравился, а потому, что я приходила домой и видела его в своём папе.
Родителям на меня чаще всегда было плевать. Но для того, чтобы получить равнодушие, мне тоже приходилось стараться, потому что это было лучшим, что они могли предложить. Наверное, папа любил меня больше мамы, ведь внимания от него я получала больше. Не такого, какого хотелось бы ребёнку от своего родителя, но его приходилось на каждый мой проступок достаточно. Папа крушил всё вокруг себя, иногда прикладывал силы или запирал в чулане, чтобы я лучше усвоила урок, орал на маму, из-за чего она в эти моменты ненавидела меня ещё больше. Папу легко было вывести из спокойного состояния. Плохая отметка, не так посмотрела, не то сказала, не так занесла ложку с едой в рот, не так оделась, и он из равнодушного превращался в любящее и очень страшное чудовище.