А затем, повернувшись вокруг собственной оси едва ли не на 360 градусов, обвела всех сотрудников внимательным взором и коротко, но очень чётко произнесла всего одно слово:
– Работайте!
Такая сила прозвучала в голосе Ольги Александровны, что все присутствующие поневоле ощутили её волшебное воздействие. Бухгалтеры моментально уткнулись в свои мониторы, Гореньков точно загипнотизированный пододвинулся вплотную к заместителю главбуха и застыл будто школьник в ожидании, когда его вызовут к доске – глаза едят «учителя», рот чуть приоткрыт. А Елена опомнилась лишь тогда, когда обнаружила, что уже оделась и идёт по направлению к входной двери, зажав неработающий телефон в ледяной ладошке. Она поневоле сравнивала собственное сегодняшнее суетливо-истеричное состояние, свою дёрганую пластику движений с рассудительным и уверенно-командирским поведением своей замши и с огорчением нашла это сравнение далеко не в собственную пользу.
В ближайшей к офису мастерской ремонтник, бывший, судя по виду южных корней, сказал Елене с акцентом:
– Давай тыщу, всё сдэлаю. Зайди через час.
– А нельзя пораньше? – охнула Елена и зачем-то заторопилась объяснить свои слова, точно это могло на что-то повлиять, – у меня муж болен, очень волнуется…
– Ещё тыщя давай за срочность, – легко согласился мастер, – сдэлаю за полчас. Быстрей никак.
Елена покорно отдала ему две тысячи и со слезами попросила:
– Пожалуйста, умоляю, сделайте побыстрее.
Мастер только отмахнулся, получив деньги, он потерял к клиентке всякий интерес. Елена побрела от мастерской, куда глядят глаза. Глаза её явно глядели не туда, потому что, сделав несколько шагов, Елена смачно шлёпнулась на колени, угодив левой стопой в плохо различимую в мякоти первого снега наполненную водой колдобину. От неожиданного удара у неё перехватило дыхание, левую ступню обожгло от холодной влаги, проникшей в ботинок, где-то сзади возникла острая резь. Машинально Елена дотронулась рукой до источника этой рези, и уже который раз за этот проклятущий день ужаснулась. На сгибе в верхней части бедра пальцы её нащупали огромный разрыв ткани, и один из краёв сильно врезался в тело, вызывая ту самую острую боль.
Но физические страдания Елены не шли ни в какое сравнение со страданиями душевными – пылкое воображение женщины уже нарисовало картинку того, как она сейчас выглядит со стороны: стоя на четвереньках в мутной жиже, заляпанная грязным снежным месивом едва ли не до груди, с абсолютно мокрыми коленками, а главное – с зияющей дырой под самой ягодицей, из которой наверняка должно проглядывать нижнее бельё!