И небо, как назло, выдалось особенно мутным. Наползающая красноватая пелена гарантировала отсутствие звезд, так что на ориентацию хотя бы по небу рассчитывать не приходилось. Еще час, и видимость станет нулевая.
Поход был изматывающим даже для него: ноги гудели от усталости, плечи и здоровая рука ныли. И угораздило же заблудиться!… Отправляться в путь без компаса и нормальной карты… Чертов остров! Чертовы лавразцы! Чертовы дикари! Был бы сейчас «Кот» на плаву, стал бы он заниматься эдакой ерундой!…
Марсий покосился на виконтессу. Грязный подол, приставшие ветки с листьями, косые пятна разодранных юбок и растрепанная прическа. Но при этом горящие решимостью глаза… И приподнятый подбородок в сочетании с неизменно расправленными плечами.
Пойманный взгляд и то, как она его поспешно отвела, вызвали улыбку и внезапно на душе стало чуть светлее. Что ж. Значит, все-таки кошки-мышки, а, миледи?..
– Слушай, мореход, а ты уверен, что твоя рука тебе полностью подконтрольна? – вдруг спросил Брут. – Ну, скажем, решишь поправить свою гриву и – чик – срежешь себе ненароком скальп?..
Марсий хмыкнул и пнул ветку в сторону прочь со своего пути.
– А иногда срабатывает сама по себе. При потугах скверных шутников, например.
В темноте уже было трудно разглядеть выражения лица армейца, но Марсий почуял, как тот залыбился.
– Не, серьезно, все же жду реванша. В тот раз я не ожидал такого фокуса с твоей железкой… Знай я заранее, шанса у тебя все равно не было, конечно, но теперь-то меня врасплох не…
– Господа, кажется, мы на месте! – воскликнула виконтесса. – Это наш ориентир.
Среди корявых ветвей показалась поляна, где с краю темнел равносторонний высокий прямоугольник размером с фок-мачту. Глядя на него, де Круа просияла. Как будто не было непролазной чащи, чавкающей под сапогами мягкой земли, сверчков и уханья пернатой твари где-то над головами.
После тщательного осмотра места предполагаемой встречи, выяснилось, что они здесь совершенно одни.
– Тогда у нас привал, – Марсий отвязал от пояса мешок и бросил его на траву, но на всякий случай проверил оружие.
Дрова в костре потрескивали и чуть искрили непривычно фиолетовыми отблесками. Ветер доносил запах листвы, влажной земли и грибов. Шум дневной жизни в непролазных зарослях сменились пугающими звуками чернильно-густой ночи. Казалось, за дружелюбным пятном огня совсем близко в тенях раздавалась возня десятков зверей, что догрызали тела своих жертв. Потрескивание, хруст веток, внезапно оборванный писк…