– Етит вашу инфанту! – красивое лицо вошедшей женщины исказилось от праведного негодования при виде изуродованной куклы. – Миа, ты хоть представляешь, сколько она стоит?
– Четыреста евро, – спокойно ответила девочка, – точнее, триста девяносто девять евро, девяносто девять евроцентов. Я уже знаю, почему такая цена некруглая, мне дядя Арик объяснил про charm prices, и я с ним согласна, что магазины так делают для идиотов.
– Ага, значит, мама-идиотка покупает дочке-вундеркинду в Милане на неделе Высокой моды дорогую куклу, чтобы ее тут же превратили в черт знает что?..
– Муся, ты заблуждаешься, – Аристарх машинально поправил очки на переносице, – твоя дочь не вундеркинд, у нее средние умственные способности, недостаточно развитая память, да она слова путает: неходильник вместо холодильник, обшкафиться вместо проштрафиться или вот как сегодня клевретка, а не левретка.
Из-под овального обеденного стола, накрытого белоснежной камчатой скатертью (когда-то главное составляющее приданого ПэПэ), куда девочка шмыгнула сразу же при словах «ты заблуждаешься», раздалось шумное сопение и шмыгание.
– Довольны?! – сдвинув брови, строго сказала ПэПэ. – Ребенка до истерики довели! Вот ваша миланская дешевка, – она сердито швырнула ни в чем не повинную куклу на диван. Ее лицо было чистейшим, как в момент схода с конвейера.
– Мам, а где та другая кукла? Испачканная… – растерянно спросил Аристарх. Он ведь отчетливо видел результаты детского вандализма. – Ты зачем ей две одинаковые куклы купила? – спросил он у не менее растерянной Муси.
– Ой, мне новая кукла есть? – из-под края скатерки показался кончик любопытного носа.
– С вами, Никольскими, с ума сойдешь, – проворчала Муся, – Пэпэшечка все почистила, пока мы с тобой собачились. Вон ватный диск на подлокотнике лежит. Не видишь, что ли? – она подошла к столу и приподняла край скатерти.
– Вылезай, Горошинка, время поджимает, дома тебя доругаю. Арик, не ищи это старьё, – она раскрыла свою необъятную сумку от Armani, больше похожую на вещмешок, и показала край меланжевого пиджака, недавно так небрежно брошенного в прихожей. – У нормальных людей половые тряпки респектабельней выглядят. Я там в прихожке чехол с новым шмотьем повесила, разберетесь и без меня что к чему. Нам, правда, пора бежать. – Муся обняла Полину Петровну, дернула за ухо Аристарха, схватила в охапку дочку с «умытой» куклой под мышкой и выскользнула за дверь. Из коридора донеслось зычное Мусино «…акааа!»