Вера отвернулась от себя и решила посмотреть на более приятные лица. Перед долгим турнирным воздержанием надо насмотреться на красоту впрок. Она открыла инстаграм[2] и приготовилась к длительной сессии на верхней полке. Вера делала так перед каждой игрой – смотрела-смотрела-смотрела в экран, пока не затошнит от пестрых квадратиков и радужных кружочков. Пролистала ленту с морскими закатами, открытыми платьями и длинными ногами – Вера была подписана на всех моделей. Тонкость струящихся модельных тел завораживала ее. Много часов она провела воображая себя на пятнадцать килограммов легче.
Вера даже пробовала не есть, и это удавалось, пока однажды она не застала себя за уничтожением старых запасов варенья, хлопьев и просроченных конфет, сладко прилипших к полке. Приступ странного интереса к невкусной еде хорошенько ее взбодрил, и Вера решила все-таки есть. Пробовала она и вызывать рвоту, но не понравилось. Слишком неэстетично. А потом пошли бесконечные турнирные этапы. После пятичасовой партии обойтись одним салатным листом невозможно, хочется съесть слона. Вся надежда теперь на столовую для участников турнира, где традиционно кормят плохо и мало, а значит, можно будет немного скинуть.
Каждый раз, когда Вера была почти готова принять себя без правок, какой-нибудь раздражающий прыщ, или волос, или складка отдаляли ее от цели. Казалось, что до приемлемого уровня не хватает совсем немного и стоит лишь не поужинать, выщипать брови или сделать еще что-то маленькое и вполне посильное, как станет даже не так уж плохо. Но заветная черта, за которой начиналось совершенство, все ускользала.
Мама как-то обратила внимание на содержимое помойного ведра – Вера выбросила ужин с тарелки и неплотно присыпала очистками сверху. Пришлось сказать, что мясо не понравилось, но расстраивать маму не захотела, поэтому избавилась по-тихому. Скорее всего, мама не поверила, но не стала выспрашивать. После этого случая Вера всегда выносила мусор сама, чем очень радовала родителей.
Вера пробовала поговорить с мамой на тему питания и фигуры, но та не могла ответить ничего вразумительного. Мама считала, что Вера пошла в породу отца кряжистостью, высоким ростом и крупными конечностями и ничего тут не поделаешь. Сама же мама, как назло, в свои почти сорок походила на старшеклассницу. Так говорили знакомые при встрече. Иногда они еще вопросительно оглядывали Веру, словно удивляясь, как такой неприятный случай мог произойти с такой симпатичной женщиной. Вера уже смирилась, что красоту проиграла, и утешала себя только тем, что этот талант скоротечный – мама начинала стареть и даже немного полнеть. Они обе видели, как уходит красота: по капле, почти незаметно, но верно.