Ворона и Лисицын - страница 3

Ворона, будто что-то почувствовав, полетела следом, и сопровождала машину, пока та не остановилась возле приземистого мрачного здания, а чёрный мешок переместила за стальную дверь. Ворона же взлетела на дерево и стала наблюдать.

***

Удивительно, но проститься с Лисицыным пришло много народу – и живущие в городе племянники с детьми, и соседи, ещё какие—то родственники. Немногие из тех, с кем он сидел за деревянным столиком…

Бросили горсти земли. Утерли слёзы. И оставили на столике угощение – рюмку водки, хлеб и сыр. И никто не обратил внимания на кружащуюся над свежей могилой ворону…

Через несколько дней кладбищенские работники, пришедшие поправить могилу и вырыть новую, заметили лежащую на земле дохлую ворону. «Давай, похороним и её. Негоже оставлять неприбранной, всё ж живое существо было»… Лопата, земля.

И будто не было ни вороны, ни Лисицына. Только одна табличка в изголовье.

Кондрат Лазаревич, начинающий полнеть импозантный мужчина лет пятидесяти, работал ветеринаром. У него была небольшая клиника на краю города, где он принимал посетителей с больными домашними питомцами. Лечил, получал нормальные гонорары, приводил неизбежные приговоры больным животным. И не отказывался от симпатичных хозяек, привозивших прихворнувших или для профилактики, питомцев. Желающих получить внеплановые ласки и снять стресс находилось предостаточно. И он отводил их в утешительную комнату.

Дома, конечно, могли подозревать – запах духов не всегда выветривался, а правду Кондрат не сказал бы и под пытками. И вообще – подумаешь, кого-то там приголубил, зато был прекрасным семьянином, и постоянной любовницы у него не было. До поры до времени. И ей стала отнюдь не гламурная красотка с карманной собачкой.

Но работал Кондрат ветеринаром не потому, что так беззаветно любил животных и женщин, или судьба так сложилась, а по одной простой, только ему известной, причине. Конечно, он спасал животных, иначе бы не было клиентов. Однако наибольшее наслаждение ему приносили моменты, когда нужно было умертвить, усыпить, то есть, безнадёжно больное животное. В присутствии хозяев он ограничивался уколом. Иногда приходилось пускать в дело нашатырь, но чаще посетителям хватало рюмки водки, или чуть больше.

Когда же хозяев не было…. Не будем вдаваться в подробности, но от этого он получал настоящее возбуждение, даже более сильное, нежели сексуальное, удовлетворение.