Во дворце было слегка оживленно, поэтому Виктория продолжила путь, накинув капюшон.
В коридорах ей встречались группы молодых магов, стражей и воинов, служащих при императорском дворе. Из их разговоров она узнала, что знаменитый магистр Тарис проводит собеседование с лучшими подопечными, и просто добровольцами, для какого-то очень важного задания, данного самим Его Величеством. У молодёжи чуть ли не искры из глаз летели от перспективы заявить о себе.
Возле кабинета магистра постепенно собиралась толпа. Всё бы ничего, если бы они не мешали пройти. Викторию пару раз чуть не сбили с ног и её настроение стремительно портилось. А услышав чьи-то потуги играть, от скуки ожидания, на музыкальных инструментах, она окончательно вышла из себя. Знала она одного идиота, который в детстве мнил себя прирождённым бардом, даже написал несколько похабных баллад для друзей.
И, каково же было удивление Виктории, увидеть сидящим на ступеньках в коридоре именно этого самого идиота в окружении улюлюкающей толпы.
Андер, ещё один член семьи Вегнер, горланил несуразные песни о похождениях какого-то разбойника. Парень откровенно фальшивил, но толпа была не придирчива. Ведь зачем талант, когда есть внешность.
Тёмно-русые короткие волосы, светлая идеальная кожа, знакомые серые глаза и лицо того самого парня, на которого девушки западают с первого взгляда. Он был прям олицетворением тех, о ком пишут в женских любовных романах. Ещё и родинка на правой щеке, как вишенка на торте.
Вообще, привлекательная внешность у отпрысков семьи Вегнер не была чем-то удивительным. Мать Виктории всегда славилась своей красотой, не зря же в молодости за ней ухаживала половина императорского двора. Да и отец тоже вполне стоил супруги. Одна Виктория была в семье как белая ворона, в чём она сама винила кровь со стороны, как раз таки, матери. Если бы не принадлежность к расе, название которой хрен выговоришь, то она бы не родилась в чешуе.
Но сейчас не об этом, сейчас её уши болели от скулежа под расстроенную лютню.
– Твою мать, Андер! – рявкнула Виктория, снимая капюшон. Она смотрела на брата глазами, полными ярости и негодования. – От твоего пения даже мертвецы из могил вылезут, чтобы ты уже наконец заткнулся.
Она была на взводе от всего, от неудачного самоубийства, от конца света, от отсутствия ночлега, а тут ещё и скулеж брата под ухом.