– Уместный, – выдохнула я, осторожно взяв оружие из его рук.
Принц напряженно следил за каждым моим движением. Я медленно вытащила кинжал из ножен. Клинок был изящный и невероятно острый.
– Это лучший подарок в моей жизни, – завороженно произнесла я, не в силах оторвать восхищенного взгляда от острия кинжала, сверкающего в лучах солнца, пробивающегося сквозь густую крону столетнего дуба.
Элизий улыбнулся, довольный произведенным на меня впечатлением.
– Я сделал этот кинжал в нашей кузнице вместе с другими мастерами. Там есть отметина.
Я присмотрелась и заметила на рукояти кинжала печать в виде спирали.
– Очень красивое оружие, спасибо, – я вложила кинжал обратно в ножны.
– Не знал, что любят девушки, поэтому решил подарить то, что люблю сам, – Элизий сел на землю. Я последовала его примеру.
– Я тоже не знаю, что любят девушки, – честно призналась я. – Меня воспитывал отец. Мама умерла во время родов. Наверное, если бы она была жива, всё было бы иначе.
Я никогда ни с кем не говорила о своей матери, даже с отцом. Принц стал первым, кому я решила довериться.
– Моей мамы не стало, когда мне было четыре года, – сказал Элизий. – Я помню только её ясные зеленые глаза. Отец до сих пор скорбит.
– Мне очень жаль…
– Можем погулять сегодня вечером, – перевел тему разговора принц.
Видимо, воспоминания о маме до сих пор причиняли ему боль.
– Я бы очень этого хотела, но мою комнату на ночь запирают. Никто не может войти в неё или выйти… – я немного помолчала. – Но если бы было можно, я с удовольствием посмотрела бы на ночное небо не из окон башни…
– Можно, – с улыбкой сказал Элизий. – Закройте глаза.
Я, не раздумывая, сделала то, о чем он просил.
– Можете открывать, – спустя несколько секунд сказал принц.
Я открыла глаза. Над моей головой простиралось чистое ночное небо, усыпанное россыпью ярких звезд. Они были так близко, что казалось, я могу дотянуться до них рукой. Иллюзия охватила собой всё вокруг. Башня словно погрузилась в ночную мглу.
– Невероятно, – восхищённо прошептала я.
– Улыбка на Вашем лице, вот это невероятно, – заметил Элизий.
Как только он это сказал, я перестала улыбаться. Смех считался праздностью и недостойным поведением будущей королевы. А так как улыбка могла означать скрытый смех, я привыкла не улыбаться.
Небо над головой прояснилось, снова наступил день.