Он купался в море всеобщего восторга, не стыдясь переполнявшего его торжества. Великолепное чувство… Большинство людей за всю жизнь не испытывали ничего подобного.
Агамемнон стоял наверху в одиночестве: простой народ, советники и слуги – все находились в почтительном отдалении, глядя на своего владыку снизу вверх. Исходящее от этого человека ощущение силы и власти не поддавалось описанию.
– Слушайте, жители Микен! Внемлите своему царю! – голос Агамемнона звучал раскатами грома. – Подлые троянцы повержены! Никто более не осмелится навязать Львиному городу свою волю. Смелостью и мужеством ахейских мужей восторгались даже боги… Микенские бойцы, искуснейшие на свете, вновь доказали свою силу!
Царь раскинул руки, предоставив толпе возможность в упоении кричать его имя. Воздух задрожал от звона и грохота: это отряд Агамемнона принялся бить мечами в щиты, поддерживая своего владыку. Выждав, когда гул немного стихнет, властелин города продолжил:
– Мы вернулись домой, овладев сокровищами Трои. Никто и никогда не мог похвастаться подобным успехом. Легенды об этой битве будут складывать до конца времен! – на миг он прервался, позволив толпе вновь шуметь в полном восторге. – Благодаря доблести наших воинов, Микены стали богаче и сильнее. Каждый вернувшийся солдат получит двойное жалование – такова моя благодарность! И я повелеваю устроить пир, чтобы каждый житель царства отпраздновал великую победу. Да здравствуют Микены! Пусть хранимый богами Львиный город процветает вечно!
О, сколько раз он произносил в голове эту речь… Она определенно удалась – царь был доволен собой. Под бурный восторг собравшихся Агамемнон развернулся и направился в глубину дворца. Его подданные шли следом, держась на почтительном расстоянии.
Среди соратников он не увидел своей супруги. Это удивило царя. Войдя в мегарон и оглядевшись, Агамемнон прямо спросил о Клитемнестре.
– Царица со вчерашнего дня жаловалась на головную боль. Она отдыхает в своих покоях. Велела передать, что ждет тебя, владыка, – ответили ему.
Повелитель Микен ощутил раздражение. Чтобы справиться с приступом, он принял из рук слуги кубок вина и залпом его выпил. С запозданием пришла огромная усталость: сколько дней и ночей он провел в походах, не зная отдыха!.. Однако Агамемнон не позволил слабости взять верх, а лишь поинтересовался: