Марк Твен, которого при жизни считали шутником и развлекателем, певцом старой Америки и защитником ее демократии, лишь в XX в. удостоился настоящего признания как один из немногих великих писателей, порожденных этой страной. Он вошел в историю литературы как мастер самых различных жанров – от коротенькой юморески-анекдота до философской повести-притчи, социального романа и исторического романа-фантазии. В его лучших произведениях проявилась замечательная простота, а также удивительно органичное соединение реальности и вымысла, трезвой и жестокой правды жизни и вольного полета фантазии и мечты. Твена по праву считают создателем национального американского эпоса. Стоит отметить и еще одну особенность его творчества – своей сатирой он разрушал многие иллюзии и мифы молодой американской и старой европейской культур. При этом Марк Твен оказался великим мастером слова и мастером открытий новых сюжетов и образов, при этом в его творчестве всегда оставались незыблемыми подлинные жизненные ценности: радость жизни, равенство и братство людей всех цветов кожи, свобода и величие человека, не устающего сопротивляться злу и дерзновенно переделывать мир вокруг себя.
Именно это и сделало Твена тем писателем, которого Хэмингуэй называл родоначальником современной американской литературы.
Грубые законы и обычаи, о которых говорится в этой повести, исторически вполне достоверны, и эпизоды, их поясняющие, тоже вполне соответствуют тому, что нам рассказывает история. Автор не берется утверждать, что все эти законы и обычаи существовали в Англии именно в шестом веке; нет, он только утверждает, что раз они существовали в Англии и в других странах в более позднее время, то можно предположить, не опасаясь стать клеветником, что они существовали уже и в шестом веке. У нас есть все основания считать, что если описанный здесь закон или обычай не существовал в те отдаленные времена, его с избытком заменял другой закон или обычай, еще более скверный.
Вопрос о том, существует ли в действительности такая вещь, которую называют божественным правом королей, в этой книге не затронут. Он оказался слишком сложным. Очевидно и бесспорно, что главой исполнительной власти в государстве должен быть человек высокой души и выдающихся способностей; столь же очевидно и бесспорно, что один только бог может, не опасаясь ошибиться, избрать такого человека; отсюда с очевидностью и бесспорностью следует, что избрание его нужно предоставить богу; и это размышление приводит к неизбежному выводу, что главу исполнительной власти всегда избирает бог. Так по крайней мере казалось автору этой книги до тех пор, пока он не натолкнулся на таких представителей исполнительной власти, как мадам Помпадур, леди Кастлмен