–Смотри, какой шелк плетет эта девочка и какой ткацкий станок получился, я почти такой же изобрела когда-то.
– Порадовала ты меня, девочка ими и песней своей, вот тебе чашка риса.
Яли поклонившись, с благодарностью приняла дар Аматэрасу.
Отложила свое занятие. Достала из кармана фартука и расстелила косынку, спросила Аматэрасу и Сусаноо, не хотят ли они разделить с ней пищу и воду. Боги улыбнулись ей, переглянулись и шагнули по воздуху над оврагом над рекой. Яли склонилась в прощальном поклоне. И тут Аматэрасу остановилась, обернулась и проведя по ожерелью из бусин, взяла одну, и протянула Яли, та поблагодарив приняла дар. Боги неспешно удалились и растаяли в воздухе в лучах заходящего солнца.
Яли открыла ладонь, в ней лежала жемчужина магатама редкого нефритового оттенка с дырочкой и острым закругленным кончиком. Она взяла ее и начала рассматривать направив на солнце, и тут лучи солнца прошли сквозь нее и словно проделись как нити в ушко иголки. Магатама вынырнула из рук девочки и начала тихо переливаясь продолжать ткать узорчатый ковер, протягивая нитки и основы и утка, скользя то вдоль, то поперек, вышивая какой-то только ей известный узор.
Яли тем временем присела передохнуть и подкрепиться подаренным рисом.
Солнце зашло и магатама вернулась в руки девочки, на небе взошла Луна. Яли снова направила магатама теперь на ночное светило, и снова нити теперь лунного серебряного света стали тянуться к бусине как к ткацкому челноку.
Хэнъэ богиня Луны спустилась к девочке по лунным нитям-струнам, рядом с ней прыгал белый зайчик.
– Вижу солнца много в твоем ковре, рукодельная Яли, ты смотрела на мой Лунный дворец, чтобы добавить серебряных нитей Луны, девочка?
Яли признательно поклонилась Лунной Богине. Хэнъэ протянула руку к нефритовому зайчику, и тот передал ей наконечник стрелы, богиня протянула его Яли.
– Плети своё полотно, девочка, и пусть в нём будут собраны все нити, краски и узоры мира и истории богов.
Яли убрала жемчужину и взяла наконечник, Ханъэ бесследно растаяла в воздухе вместе с зайчонком.
Лунные нити сплетались и тянулись за наконечником, снова узор ковра пел свои песни, снова плёлся неведомый доныне узор.
А Яли глядя на это, незаметно уснула под ивовым деревом.
Ветви ивы шелестели,
Яли сны тихонько пели
Вы клубочки не плетитесь