Лиля окончательно сбивает меня с толку своим сообщением:
– Я покормила Фродо и Фрейда, так что можешь не беспокоиться.
– Как они себя вели сегодня?
– Как и положено аквариумным рыбам: без умолку болтали, дрались на хвостах и пытались призвать Посейдона. Ничего необычного.
Я смеюсь и вспоминаю, как впервые появилась на пороге Лилиной квартиры с чемоданом в одной руке и рыбой по имени Фродо, бултыхающейся в литровой банке, в другой. А потом мы вместе ходили в зоомагазин, там я увидела Фрейда и сразу поняла: ну вылитый великий психолог, будь он рыбой! Пока за ним наблюдали покупатели, он отказывался есть и все время уплывал к противоположной стенке аквариума, с гордым видом отворачиваясь от назойливых зрителей и сородичей. Сама Лиля никогда не любила ни рыбок, ни родоначальника психоанализа. Однако это ее не спасло: сейчас ей приходится заботиться о нас троих.
– Чем займешься, пока меня не будет?
Лиля появляется на пороге с раскрытой пачкой печенья в руках. Приходится извернуться и запрокинуть голову, чтобы ее увидеть.
– Не знаю. Пока не решила.
Кроме одежды во внешности Лили ничего не изменилось: красок на лице не стало больше, волосы по-прежнему торчат в разные стороны, и она все так же напоминает тощего, вытянутого мальчишку. Причем поклонника «металла»: с черной футболки горящими глазами смотрит череп, в джинсы затянут клепаный ремень, а запястья увиты тяжелыми браслетами и цепями.
– Я бы замерзла ночью в одной футболке…
Май в этом году ведет себя, как девочка-подросток с гормональной перестройкой: жаркие дни чередуются с зябкими, дождливыми ночами. Синоптикам как никогда плохо дается предсказание погоды. Так что время от времени мы с Лилей берем их работу на себя с той лишь разницей, что прикидываемся шаманами – тянем из ее хэллоуинской шляпы бумажки с указанными на них данными: температурой, облачностью, атмосферным давлением и вероятностью выпадения осадков. Честно говоря, накануне я сама вытащила себе грозу…
Лиля загадочно улыбается и вдруг произносит:
– Я бы тоже замерзла, только ты обо мне многого не знаешь…
Что правда то правда.
Я замираю в предвкушении: может, Лиля наконец готова признаться в чем-то важном?
Но она пропадает в коридоре – всего на мгновение, – а когда снова появляется, я вижу у нее в руках теплую толстовку черного цвета с капюшоном и эмблемой какой-то там спортивной команды.