Злата, не переставая петь, начала кружиться на месте, по-прежнему раскинув руки – всё громче, всё быстрее! Пение перемежалось громкими, гортанными выкриками, от которых оживала на глазах скованная долгой зимой земля. Ручьи начали звенеть громко и радостно, птицы подхватили мощный, властный призыв… Злата кружилась стремительно, отбивая ногами такт, сёстры кружились вместе с ней – и вот уже то одна, то другая взмывали в воздух, на лету обращались птицами. Иные, внезапно обретя рыбий хвост и чешую с криком ныряли в освобождённую ото льда воду и неслись подо льдом будто тени. Третьи – разбегались, приняв облик зверей лесных: лисиц, зайцев, ласок, волчиц… И лишь запевала их, Злата, всё кружилась и кружилась в сумасшедшем танцевальном вихре – и вместе с ней сама природа плясала и пела приветствие весне.
* * *
Ей казалось, что сейчас она задохнётся или умрёт от разрыва сердца, если не начнёт танцевать. Эти стены, тесные и душные, будто стенки гроба, этот затхлый воздух! Ужасно… А в голове, в ушах звучала нежная мелодия, которую напевал звонкий, хрустальный голос, отчего-то казавшийся ей родным и близким.
Девушка поднялась, будучи не в силах больше сдерживаться, и решила дать себе волю. Она начала подпевать, тихо и приглушённо. Никто всё равно не услышит; в конце концов, отчего бы ей и не петь? Но песня оказалась коварной: она не просто звучала, оживляя и освежая душу – она оживляла ещё и тело, приказывая двигаться, плясать!
И девушка потихоньку закружилась по комнате, скинув башмаки; она поднялась на цыпочки, чтобы не шуметь и не топать – впрочем, вряд ли кто-нибудь услышал бы её сейчас. В доме она была одна.
«Быстрее! Смелее!» – звала песня. Повинуясь ей, девушка танцевала, вскидывая руки и кружась всё стремительней. Ах, если бы сейчас оказаться в лесу, на поляне, на берегу реки или озера, да всё равно где – только бы не здесь, в городе, среди чужих враждебных людей, которые никогда не поймут, что с ней сейчас происходит! Только бы никому не пришло в голову зайти в эту комнату и докучать ей! Она не хочет ни с кем разговаривать! Она не хочет ничего объяснять – лишь петь и кружиться, кружиться!
Она распахнула маленькое окошко – так, чтобы лучи майского солнца падали прямо на лицо – и выдернула ленту из косы. Чёрные волосы покрыли её спину до самой талии…