В этом его поддерживала и мать, считая, что все священники и прочий церковный люд просто-напросто дурят людям головы, втюхивая втридорога недалеким простакам свечи, картонные иконки, книжки и остальную никому не нужную утварь, наживаясь на этом. «Видишь, я же в церковь не хожу – и ничего, жива-здорова!» − внушала сыну Ольга Григорьевна. Все это вкупе с обостренной подростковой гордыней помогло Шаховцеву одолеть непонятную робость и боязнь перед каким-то неведомым, а возможно, и не существующим Богом и, приехав в деревню на каникулы, наотрез отказаться ходить в храм. Тем более что вечный Ванькин наставник Игнатов, с кем на пару они посещали литургии, вот уже год тянул солдатскую лямку, а бабушка лишь сокрушенно вздохнула и отступилась.
Но сегодня Шах понимал, что своим отказом он запросто может огорчить всю эту странную, не от мира сего, семью, которая опекает его и заботится о нем, как о родном. Да к тому же они не требуют ничего взамен, лишь ненавязчиво просят дойти с ними утром до церкви, исповедаться и причаститься. Как тут не пойти навстречу этим прекраснодушным чудакам?
Без десяти двенадцать он по совету крестного выкурил три сигареты подряд, чтобы потом не тянуло, и лег спать уже на привычном месте в гостиной. При этом перед тем, как нырнуть под одеяло, Иван, неожиданно для самого себя, машинально перекрестился на висевшие в противоположной стене иконы…
Утром хотелось спать, несмотря на то, что Игнатов растолкал его на полчаса позже ежедневной побудки в роте. Наскоро умывшись, Шаховцев вернулся на кухню, где все семейство собралось перед тамошним иконостасом.
Молитва на этот раз длилась от силы минут десять, что удивило Ивана. Впрочем, Пашка тут же все объяснил:
− Сейчас же Светлая седмица. В ней не только постных дней нету, но и к причастию подготовка в несколько раз легче. Вместо трех канонов надо всего один вычитать, ну, который мы вчера вечером перед Часами читали.
− Перед какими Часами?
− Пасхальными. Их на этой неделе читают вместо утреннего и вечернего Правила. Видишь, мы специально у батюшки благословение взяли на тебя на Светлой седмице, чтобы тебе готовиться к принятию Святых Даров было проще. А то с непривычки можно и не осилить…
«Ну и слава Богу!» − облегченно подумал Шаховцев.
Храм оказался небольшой деревенской церковью, чем-то похожей на ту, что стояла в родной Войновке. Поскольку день был будним, народу внутри собралось немного, зато служили целых два священника – молодой, по виду вчерашний семинарист, и пожилой, седовласый, с пышной, но аккуратной белой бородой, чем-то походивший на Николая-Угодника.