– Ах, вот вы о чем, – она растерянно улыбнулась, – Признаться, я даже не сразу сообразила.
Безопасник моментально изобразил огорчение:
– Так далеко живут от вас?
Галеристка смутилась еще сильнее.
– Ну как сказать, – очевидно, что тема была ей чем-то неприятна. – Тут, скорее, иные обстоятельства.
– Они живут в Сирии, – пояснил Железнокопытов. – То есть, с племянницей вы давно не встречались?
– Лет… десять. А то и больше.
– Как же такое могло произойти? – генерал смотрел испытующе.
– Я же говорила, так сложились обстоятельства, – Ариадна Ильинична с некоторым смущением сдвинулась назад, глубже в кресло, словно пытаясь уйти от неудобных вопросов. – Дело в том, что Оленька – дочь моего брата от сторонней связи. Так сказать, un enfant d'un autre lit. И ее мама… – тут галеристка смутилась еще сильнее. – Впрочем, это неважно. Оля была прекрасным ребенком, очень умная и способная девочка. Но… с характером. Там было очень сильное влияние мамы. После школы она поступила на факультет журналистики и мы уже обрадовались и выдохнули, как вдруг, с чиста-ясна, она влюбляется в какого-то араба, говорит нам всем «привет», и только мы ее и видели. Все произошло так быстро, что никто даже понять толком ничего не успел.
– Как же родители ей разрешили? – удивился Кривошеев.
– Разрешили! О чем вы говорите, – Ариадна Ильинична огорченно терзала уголки шелкового платка. – Ее отец, мой брат, скончался незадолго до тех событий. А этой, с позволения сказать, мамаше тем более было не до ребенка. Елена всю жизнь занималась исключительно устройством собственной жизни, поэтому девочка оказалась предоставлена сама себе. Отсюда и результат.
Кривошеев сочувственно смотрел на расстроенную тетушку.
– За ошибки взрослых всегда расплачиваются дети.
Ответом стала благодарная улыбка.
– Как тонко вы чувствуете чужое горе!
– Чужого горя не бывает, – Эдуард Рихардович наклонился вперед и слегка коснулся кружевной перчатки.
Ариадна Ильинична вспыхнула и смущенно потупила взор. Некоторое время они так и сидели, стараясь не смотреть друг на друга, пили чай и о чем-то грустно вздыхали. Хозяин кабинета опустил очки на кончик носа, ему определенно не нравился этот лирический настрой.
– И что случилось после того, как ваша племянница уехала?
Расстроенная дама аккуратно поставила кружку на блюдце.