Наверное, считал, что она одна из тех, у которых всегда другая женщина виновата, а мужик просто слабая наивная жертва, не справившаяся с природными инстинктами.
Света едва сдержалась, чтобы не расхохотаться истерично, для чего пришлось стиснуть кулаки, безжалостно впиться в ладони ногтями, покивала с нарочитым сочувствием, поджав губы, произнесла:
– Да. И потому ты не смог ни прогнать, ни отказать. Чтобы эту дурочку бесстыжую не расстроить.
Эдик опешил, но только на мгновение, затем выдал короткий смешок, тоже кивнул, вскинув брови, вывел чуть ли не восхищённо:
– Остроумно, весьма. – Видимо, решив, что его ставка сработала, и случившееся действительно можно прикрыть шуткой. Или что он там подумал, когда продолжил: – У тебя сногсшибательное чувство юмора. Этим ты меня и зацепила помимо прочего.
– А ещё чем? – заглянув ему в лицо, спросила Света, изо всех сил стараясь сохранить впечатление, что сейчас ей искренне на самом деле и на полном серьёзе это интересно, и, если Эдик окажется достаточно изобретательным, льстивым и красноречивым, про его мелкий грешок легко забудут.
Эдик поверил, реально поверил – наверное, потому что очень хотел, или вцепился как в спасительную соломинку – принялся старательно перечислять:
– Ты красивая и умная. А подобное сочетание, согласись, не так легко встретить. Всегда готова выслушать и понять.
А заодно поверить, какую бы фигню он не нёс, потому что сама никогда бы не стала обманывать того, кто ей дорог.
– Ты самодостаточная. И всей этой домостроевской ерунды у тебя в голове нет, что женщина должна заниматься исключительно бытом.
И сидеть у своего мужчины на шее вместо того, чтобы зарабатывать самой. А иначе не разделишь честно на двоих оплату съёмной квартиры и не сделаешь вид, что слишком замотался и забыл оплатить счета по коммуналке или зайти в магазин за продуктами.
– Но всё равно хозяйственная.
Точно. Потому Свете и несложно взвалить все эти обязанности на себя. Получалось само собой, ведь ей не трудно и даже приятно заботиться о любимом человеке.
Даже странно, что подобные мысли тоже появлялись сами собой, легко выстраивались в логичное продолжение Эдиковых слов, хотя раньше ни разу не возникали.
Нет, всё-таки не зря Света задала данный вопрос. У неё будто глаза постепенно открывались, пусть Эдик и не упомянул самое основное и важное: какая она наивная, преданная, а главное, очень удобная. Во всех отношениях.