Натюрморт «Доброе утро, Дорогая». Лязгал меч. И кто-то с кем-то бился. Второй, третий и четвертый «кто-то» явно не умели кричать человеческим голосом. Это были огромные волки, с человеческими руками, кровожадными пастями и нечеловеческой силой. А с ними дрался… Баааатюшки родные! Да это вчерашний всадник в неухоженных ботинках. Ну, он имел право меня дурочкой назвать… Та ещё..
– Да помоги ж мне!
Он стремительно терял силы. Да что я могу-то! Я ж не боевая ведьма. Я Ведунья. Хлупая. Недоучка. Но, на размышления ушло две минуты. Я достала флягу, открутила крышку. Там еще оставалась вода. Я знаю. И, начала песнь. Не многое я могу. Но поддержать и усилить смогу. Я вкладывала в песню все свои силы, весь свой голос. Всю свою душу. Или мы, или нас. Умирать не хотелось. И думать о том, что будет не хотелось. Только песня. Тонкий ручеек голубоватого сияния потек в сторону этого чудесного, прекрасного человека, который сражался за наши жизни… Я усилила голос, ручеек стал мощнее. Вот он коснулся спины спасителя. Тот удивленно скосил на меня глаз, и пропустил удар. Устоял, нашел баланс. Но пропустил второй удар и упал.
И тут я сделала то, что на моем месте сделала бы каждая уважающая и хотящая жить девушка. Я завизжала. Истерично, испуганно, громко.
Человолки переглянулись, решили, что добить всегда успеют и пошли в мою сторону. Быстро так пошли. Побежали. Я видела все замедленно, понимая, что деться от этих страшных клыков и когтей мне некуда. Ой, мамочки! Я закрыла глаза, как только увидела занесенную для удара лапу-руку с длиннющими когтями. Прощай мир!
Раздался взрыв. Яркая вспышка, которая даже сквозь закрытые веки ослепила меня. И наступила звенящая тишина. Так вот как умирают… Ну что ж. Не страшно. Даже боли нет. Только ноет вывихнутая лодыжка. И я провалилась в темноту. Что-то часто я начала там бывать. В темноте в этой.
Пришла я в себя от резкого запаха. Не бывает на той стороне таких резких запахов. Там луга, речки, цветочки. А тут, как будто, тухлое яйцо мне в нос сунули. Чуть не стошнило. Я попыталась увернуться, но не смогла. Глаза открывать очень не хотелось. Но запах был уже в мозгу. Защекотал внутри и я чихнула.
– Ну все, живая.
Мою голову положили на землю. Противный запах угнездился в носу, я испугалась, что теперь он будет преследовать меня всю оставшуюся смерть и села, тряся головой, стараясь вытряхнуть из своего носа этот ужас. Глаза пришлось открыть. Та же поляна, где я устроилась на ночевку. Солнце. Цветы. Я живая… То ли счастье, то ли разочарование. И странное чувство. Руки и ноги на месте. Раскалывается от боли голова, ноет подвернутая лодыжка. Но живая же!