Ко мне подошел вчерашний незнакомец, молча протянул кружку с чем-то горячим. Я молча взяла. Держа в руках, радовалась, что могу ощущать горячие бока металла. Сделала глоток и внутри начал разливаться покой и теплый жар. Медленно, глоток за глотком я выпила отвар. Вряд ли, человек, который спасал мою жизнь, сделает мне что-то плохое. Причин не доверять у меня не было. Мой спаситель бродил неподалеку, занимаясь своими делами. Я смотрела на него из-под упавшей почти на глаза, чёлки.
– Вот скажи, откуда ты взялась на мою голову. – Путник-человолкоубивец заметил, что я наблюдаю за ним.
– Из Приречья.
– Из Приречья… И как же тебя занесло в наши края. Что тебе там не сиделось? Или в приречье травы закончились? Ночью, рядом с гнездовьем волколюдов, рядом с мертвой деревней пособирать решила? Утомилась и прилегла отдохнуть? Ты вообще, думаешь хоть иногда? – и потер шишку на затылке.
– Я.. я… я… – и заревела. Не было сил объяснять и рассказывать чужому человеку о своих целях, планах, мечтах. Ревела взахлеб, как маленькая, с придыханием, чувствовала, что воздуха не хватает, но ревела. Горько. От жалости к себе. От того, что никто не верит в меня, что я сама в себя не верю. От того, что устала, от того, что мне больно. И снаружи, и где-то там, внутри. И эта боль рвалась наружу. И выходила с моими рыданиями. А он стоял… Стоял и смотрел… Только взгляд стал каким-то смущенным, растерянным. А вот так-то. Не надо девушек перепуганных и измученных доставать своими размышлениями об их умственных способностях!
Потом подошел, сел рядом. Обнял. Я уткнулась в него носом и продолжила свое мокрое дело. А он гладил меня по волосам. Как маленькую. Сначала робко, но поняв, что мне становится легче, рука его обрела уверенность:
– Ну что ты.. Ну успокойся. Теперь все будет хорошо. Я тут поесть приготовил.
_ Мя… мя… мясо?
– Мясо. И рыбу. И каши полкотелка. Будешь?
– Бу.. бу… буду…
– Только сначала, помоги другу своему.
– Ка…ка… ка…кому…