Пустые улицы серого провинциального города, напоминающего скорее безжизненную оболочку одного из районов давно отработанного округа, некогда полного жителей с их амбициозными стремлениями, медленно набивались стекавшимися к его центру людьми. Заброшенные строения повсюду навевали тоску и, словно отголосками эха, шептали его новым обитателям о судьбе прежних.
Куда сгинули все те люди, что жили здесь раньше? Что с ними стало?
Определенно, ничего хорошего.
Покинутые дома, целые жилые районы пустовали не один год и даже не один десяток. Полное отсутствие следов добровольности убытия жильцов навевало тревожные мысли на итак брошенных в омут неопределенности пробуждающихся людей. Сквозь мутные стекла витрин магазинов различались продукты питания, лишь частично незатронутые временем, манекены, одетые в обветшалые одежды, оставленные на прилавках пожелтевшие газеты, неубранные кружки, канцелярские принадлежности на офисных столах. Ни следов поспешных сборов при внезапном или, напротив, ожидаемом возникновении чрезвычайной ситуации, ни кровавого отпечатка массовой резни, никаких признаков, что граждане по собственной воле собрали вещи и уехали обживать новые горизонты, строить лучшие жизни, будто в один день они просто исчезли, а город зачистили от любого напоминания о совершенном преступлении.
Амелия очнулась раньше других в тесном и темном помещении, переполненном грудой тел еще живых людей, бесцеремонно наваленных друг на друга, словно трупы преступников, подлежащих скорой утилизации, хотя это было и недалеко от истины. И без того затхлый воздух полуподвального помещения смешался с тошнотворным запахом грязных тел. Девушка приподнялась на локтях, ощущая сильную слабость в мышцах. Обстановка кружилась перед глазами мутными картинками, сознание не желало фокусироваться на реальности, но она продолжала бороться с последствиями введенной ей ранее инъекции транквилизирующего и усыпляющего препарата.
«Моя голова… Какой сильный побочный эффект. Не думала, что это ощущается Так».
Минуты казались часами, сливаясь в единую нескончаемую временную субстанцию. Не разбирая перед собой, она заползла на ближайшее тело, приняла устойчивое сидячее положение, уперев локти о колени, и опустила голову на руки. Картинка перед глазами постепенно переставала кружиться, а сознанию возвращалась ясность мыслей.