Восемьсот страниц огромного, размером с небольшой чемодан тома, едва пропустили через таможню. Прекрасные иллюстрации с очень живым сопровождением поражали своей основательной достоверностью. Погружение в иллюзорный мир было абсолютным.
Обратная дорога бесконечно радовала приближением к дому, милой маме. Столь длительная разлука совершенно перекроила его восприятие мамы. Годами не проявлявшаяся нежность разрывала сердце Серёжи горячим теплом невысказанной любви.
***
Стояние перед дверью в неурочное утреннее время нарушила соседка. Недоумение было сломано буднично и просто. Маму увезли на «скорой» три дня назад.
Сердце ёкнуло, но ничего не подсказало. Святая надёжность мамы, её тёплая, твёрдая рука просто случайно оказались в другом месте. Совсем скоро, уже через чуть-чуть они встретятся и всё будет по- прежнему.
Мутная тревога посетила Сережу только в пустынном больничном коридоре.
Постаревшая, неузнаваемая мама встретила сына на больничной кровати. Под казённым больничным одеялом совсем не оказалось тела. Апельсин на тумбочке почернел и высох.
– Дождалась -, пробормотала соседка справа.
Инсульт исказил родное лицо, отнял речь и обездвижил пожелтевшие беспомощные руки. Казалось, доброе и мудрое, запущенное ими в мир, отобрало у них само право на жизнь в этом мире. Лишь огромные глаза остались для любви и выражения тепла. Слёзы не пришли. Ясность материнского света грела Серёжу сухо и светло.
Ночи не было, просто явилась смерть и навела свой навечный порядок. Покой и запоздалое примирение с миром упростило лицо, убрало ранние морщины со лба, освободило углы рта. Мама исчезла из этого неправедного мира на второй день после возвращения своего ребёнка из благополучия и устроенности, а также иного уклада жизни.
Поддерживающая её существование пуповина порвалась с отъездом сына в первый день. Жизни в обычном понимании не стало, сплошное ожидание сломало её сущность и зародило калечащую болезнь в голове.
Одиночество, явившись элементом существования, породило странный эгоизм, отрицание всего окружающего. Действительность уродовала и ломала ее любовь к сыну. Выстроенный ими мир таких идеальных взаимоотношений стремился исчезнуть, прихватив что попало.
***
С похорон Серёжа вернулся в дом с неузнаваемым, нежилым миром. Степень отрешения болезненно напрягала своей реальностью. Эхо гуляло само по себе, соревнуясь в бестолковости со шторами, которые пузырились, убегая от незакрытой форточки. Лужа под пустым холодильником высохла, жёлтым краем обозначив границу начала конца дома.