. Впоследствии же оказывается, что отношения эти – самые наивраждебные, что заработная плата находится в
обратном отношении к прибыли на капитал» (курсив Маркса и Энгельса; жирный шрифт мой – Г.Р.) [2].
Данное политэкономическое положение: «заработная плата и прибыль на капитал стоят друг другу в самых дружественных, взаимно благоприятствующих, по видимости в самых что ни на есть человечных отношениях» по формальному содержанию совпадает с вышеприведенным высказыванием философа Михайлова о своей человечной, бескорыстной и гуманистической «Философии согласия»: «Согласие ориентирует мышление на стремление понять противоборствующую сторону, признать ее интересы такими же законными, как свои собственные, найти выход, где не было бы побежденных, а выиграли бы все».
Прудон исходит из бесчеловечной действительности экономических интересов и отношений между людьми, между богатыми и бедными. Конечно, богатые никогда не будут считать законными требование пролетариата повысить заработную плату и его высшие формы классовой борьбы, и они всегда готовы его топить в крови, выиграть и победить его.
Маркс и Энгельс о Прудоне одобрительно заметили: «Он отнесся серьезно к человечной видимости экономических отношений и резко противопоставил ей их бесчеловечную действительность… он заставил их отказаться от этого представления о себе и признать свою действительную бесчеловечность…» (курсив Маркса и Энгельса – Г.Р.) [3].
Маркс и Энгельс подчеркнули: «Заработная плата и прибыль на капитал стоят друг к другу в самых дружественных… отношениях. Впоследствии же оказывается, что отношения эти самые наивраждебные, что заработная плата находится в обратном отношении к прибыли на капитал», капиталист «вынужден держать заработную плату на возможном более низком уровне».
В политэкономии исходят из того, что экономические отношения между богатыми и бедными в своей сущности враждебны и бесчеловечны, а на поверхности явлений, по видимости они фальсифицируются и кажутся прямо противоположными – фиктивно, мнимо дружелюбными и человечными.
Надо полагать, что «Философия согласия» метафизически, раз и навсегда останавливается на поверхностных измышлениях о человечности и дружелюбности экономических отношений богатых и бедных. А политэкономия не останавливается на этом и продвигается к познанию истинного положения вещей, утверждая, что «отношения эти – самые наивраждебные, что заработная плата находится в обратном отношении к прибыли на капитал». Словом, она идет по пути «философии» противоречия, по пути постижения диалектической логики.