– Ты кто? – глухо спросила она, стараясь притянуть к себе поближе непутевую свою дочь, которая выворачивалась из рук, стремясь навстречу юноше.
– Мам, ну ты что, испугалась его что ли? Ты не бойся, это же тот дракончик, он только недавно обратился, я не успела тебе про него рассказать.
– Меня зовут Игнаши, – несколько шепеляво представился дракончик и даже ножкой босой шаркнул по траве.
Только тут Нани обратила внимание, что одет он был в длиннющую холщовую рубаху, достающую ему до середины икр, подпоясанную сплетенным из травы пояском. В рубахе она признала свою старую ночнушку непонятно куда девшуюся еще неделю назад, теперь уже понятно, куда. Она перевела взгляд вниз, на ноги, они были скроены вполне по-человечьи, только ногти длинноваты, пожалуй.
– Обратился, значит, ты оборотень? А я думала, что все, что говорят о вас, это басни.
– Не басни, правда.
Оборотень говорил кратко, тщательно подбирая слова, но уже не шепелявил. Было такое впечатление, что он на глазах учится говорить по-человечески, двигаться по-человечески. Игнаши поднял руку, жест был плавным, но чересчур быстрым, рука промахнулась, он упрямо повторил и в результате смог поправить прядь жестких волос, падавшую на глаза. Нани смотрела на него во все глаза, забыв о всякой вежливости и смотрела бы еще долго, но протяжный, звериный стон, донесшийся из приоткрытой двери дома спугнул всю группку разом.
В домике, к удивлению Нани, оказалось довольно опрятно, вместо кровати была устроена лежанка, или, точнее сказать, лежбище из веток, покрытых густой травой. Для человека вряд ли было бы удобно, жестковато все-таки, но для лежащей на этом устройстве Марины с ее крепкой шкурой и жесткой шерстью было хорошо. Лежала она на спине, живот горой вздымался над нею и не оставлял никаких сомнений в причинах хвори, бедняга никак не могла разродиться.
Нани сочла, что для девочки подростка тяжелые роды вовсе неподходящее зрелище, но сама девочка думала иначе. Намерение выставить ее за дверь с треском провалилось потому, во-первых, что понимать роженицу могла только она, во-вторых только она же знала, где что находится в этой избушке. Игнаши оказался в этом деле бестолковым, то ли не вникал в житейские мелочи, то ли еще не успел здесь толком обжиться.
Хорошо еще, что прозрачную жидкость, полученную из самогона после двойной перегонки и подаренную ей Калисией для всяких лечебных нужд, Нани сразу положила в свой знахарский сундучок, таки пригодилась. Жидкость эта хранилась в пустом сосуде из высушенного плода дуранги и прекрасно сохранялась в нем.