«Боится потеряться?», – подумал тогда Крупский.
Друзья уверяли, что убраться из карантинной зоны можно только через перевал по старой дороге. Шепнули к кому обратиться в Кулижках.
Впереди возникла серая фигура размашисто шагающего, развевая полы старомодной офицерской шинели, мужчины средних лет. В широкополой кожаной шляпе, в берцах на толстой подошве, шагал он по краю дороги один в столь зыбкий час; высокий, нескладный, склонив голову, в этой дикой горной глуши. Куда, зачем?
Крупский принял влево и убавил скорость, сокращая размах крыла грязных брызг, чтобы не обдать путника. Тот даже не оглянулся. Шёл как шёл, угрюмо и упрямо.
– Почему ты не остановился? Надо было подобрать, подвезти. Человек всё-таки, – сказала вдруг Ольга.
– Я думал, ты спишь. Не хотелось тебя будить, – ответил Крупский. – Он не голосовал. Вольному воля. Он знает, куда и зачем идёт. А мы понятия не имеем, кто этот тип и чего от него ожидать. Так зачем навязываться?
– Думаешь, «хищник»?
– Скорее егерь. Не встал на пути, не вынул ствол из-под полы, уже хорошо.
Пять часов пополудни в феврале в ненастье – это пора обманчивых расстояний и иллюзий на границе света и тени. Проехали ещё одно заброшенное село, церквушку на околице. Тоже всё без окон, дверей, крыш. Остался только камень, который в здешних краях никому не интересен. Мёртвое дерево без коры у самой обочины, кладбище, кресты с широко раскинутыми руками…
Свернули на узкую щебёночную дорогу: старый путь через перевал, теперь ведущий в тупик, к обвалу столетней давности.
В густом уже сумраке снова появились каменные хижины, дальше пустая ровная площадка, одинокий столб, а на нём грустный фонарь, будто единственный в целом мире. Включён. Значит, есть кому светить.
– Добро пожаловать в Кулижки, – сказал Крупский, остановив машину у большого двухэтажного дома: тоже каменного, как всё здесь. – Ничего не изменилось. Вообще. Будто в прошлое приехал.
– Мне здесь не нравится, – сказала Ольга, осматриваясь сквозь стекла по сторонам. – Что-то нехорошее тут как будто в воздухе витает.
– Да, мрачности Кулижкам и днём не занимать, – согласился Крупский. – А хозяином раньше тут был, на погляд, ну натуральный чёрт. Прикинь, косматый такой мужик, слегка на цыгана похож, с чёрными кустистыми бровями, с седыми бакенами. В моих нынешних летах, но живчик… был, лет двадцать назад. Не выходит никто, будто у них тут от гостей отбоя нет. Схожу, узнаю, что к чему. Может, просто помер старый чёрт и некому фонарь погасить. Сиди тут, жди, я скоро.