– Мисс Ричардсон, доктор, откройте, откройте сейчас же! Позовите доктора, позовите! – кричал он истошно. Его психика не выдержала такого стресса, и он снова впал во тьму.
Душа Гарри понимала, что это далеко не конец, но пережитые дни, месяцы и годы в трагичных отрезках его жизни были столь же болезненны, как будто происходили сейчас. Гарри задумался, что же такое жизнь человеческая? «От рождения и до моей смерти всполохи счастливых дней, промежутки труда и забот и длинные, бесконечные дни мучений и страданий. Почему так? Почему такие испытания приготовлены практически каждому человеку?» Он вспомнил рассказы отца, деда, прочитанные книги, историю, которую изучал в школе. Как же вышло, что высшему земному существу на планете – человеку – предназначено мучиться, переживать, болеть, трудиться, чтобы насытить себя пищей, в муках рождаться и в муках умирать? Картины его прошлого мира, прошлой жизни, обучение в школе, опасности армейской жизни и жестокое наказание судьбы за совершенные ошибки снова всплыли в памяти Гарри. Неужели высшие силы создали человека для страданий, боли и одиночества? Как понять, что такое происходило и происходит сейчас? Бог оставил нас, главное свое творение, наедине со священными писаниями и назидательными историями? Душа Гарри не смогла найти ответа на эти вопросы. И он задумался о другом: «Но ведь в жизни, в прошлом, были у меня и светлые, счастливые дни. Когда-то я смеялся и радовался. Может, я не помню этого. Может, счастье и радость запоминаются хуже, чем боль, негодование, злость? Ведь каждый ждет хорошего от своей жизни, стремится к этому и, когда приходит счастье, воспринимает его как должное». Душа Гарри не хотела снова впасть в безвременье, она жаждала увидеть прошлое, свою память и счастье.
И снова Гарри видит картинки пережитого. Очнувшись в кровати после припадка, он увидел открывающуюся в палату дверь и сразу понял, что пришли его родные. И правда, за лечащим врачом, мисс Ричардсон, тихо и робко в палату вошла его мать. Милая мама, подумалось Гарри, и его охватило то чувство, которое жжет, как огненный шар, а само состоит из раскаяния и неземной радости от встречи с родным и близким человеком. Он снова видел маму, женщину с большим и всепрощающим сердцем и наполненными слезами глазами. Она подошла к нему, присела и молча нежно прижала его к своей груди. Гарри от счастья не смог ничего проговорить, прижался к ней и, как в детстве, заплакал навзрыд. Так, обнявшись, они просидели почти полчаса. Душа Гарри не различала слов, что говорила мама, его лечащий врач, только радостный лучистый шар вдруг расцвел в его груди, и, казалось, свет от него проникал все вокруг и вырывался куда-то далеко-далеко, озаряя мир теплыми от счастья лучами.