Жрицы легкой поступью поспешили к этим истерзанным болью мужчинам, чтобы оказать им помощь. В каждое свое прикосновение они вкладывали всю накопленную силу Богини, облегчая боль воинов и снимая тяжелый груз с их плеч. Мы с завистью наблюдали. Как служительницам, еще не получившим инициацию, нам разрешалось только подавать целебное питье и наносить пасту из трав на раны. Мы были обучены искусству любви с детства и имели опыт с мужчинами, но не с такими искореженными от ран и изнывавшими от боли. А так хочется тоже помочь!
От Жриц струилась такая Сила, что мы быстро забыли о недоброжелательности пришедших и почти радостно суетились вокруг. Мне было очень смешно «нечаянно» подталкивать девчонок и брызгаться, вызывая недоуменные взгляды суровых мужчин. И я знала, что мне, как всегда, все сойдет с рук.
Внезапно я почувствовала на себе чей-то жесткий взгляд и обернулась. ОН смотрел на меня с нескрываемым раздражением, даже губы поджал злобно. Непонятно, какими были его глаза, тогда их цвет казался стальным, а зрачки сузились, как у зверя перед прыжком. Я не отвела взгляд и подумала: «У НЕГО глаза, как у нашего кота, когда тот охотится на мышей». От этой мысли я совершенно искренне ЕМУ улыбнулась, натолкнувшись на ЕГО изумление моей реакцией. Но я уже бежала дальше, сдерживая пружинистые подскоки и все еще ощущая на себе ЕГО цепкий, впившийся в меня взгляд.
А вечером у алтаря я никак не могла сосредоточиться. Мои мысли все время возвращались к НЕМУ, и этот тяжелый обжигающий взгляд не давал мне покоя.
Карид
Мы восстанавливались настолько быстро, что в это было сложно поверить. Удивительно, что за такой короткий срок от рассеченной раны у меня на бедре остался лишь белесый рубец. Впрочем, я не придавал этому большого значения и наслаждался с соратниками обильной вкусной едой и страстными ласками жриц.
Мы даже начали силовые тренировки по утрам, чтобы быть в форме для новой битвы. А то, что она нам предстоит, мы знали точно.
В схватке я увлекся. От напряжения рана снова вскрылась и начала кровоточить. Я чертыхался, отмахиваясь от навязчивой заботы служительниц. Но они все равно стали присылать в мою комнату помощницу для обработки раны и нанесения какой-то резко пахнущей гадости.
Сегодня пришла та девчонка с браслетом на ноге. Она все время суетилась, пытаясь скрыть свое смущение. Ей было неуютно находиться со мной в тесной комнате, и это сразу привлекло мое внимание. Я беспардонно ее рассматривал и даже хмыкнул. В моем понимании, она не была красоткой: копна непослушных светлых волос, собранных в конский хвост, почти неоформленная, немного плоская фигура, угловатые движения. В отличии от сочных шикарных жриц она была еще нераспустившимся цветком, но в будущем могла превзойти любую из них. Она пыталась казаться невозмутимой и очень взрослой и, когда поднимала глаза, смотрела на меня не мигая, в упор с таким упрямством, будто вела поединок на выживание. Меня это откровенно смешило. Я пытался рассмотреть цвет ее глаз, но их оттенок ускользал и менялся: то сероватый, то с проблесками голубизны неба, но в основном бледно-болотный и почти прозрачный.