– Хорошо. Иди.
– Дождешься? – еще раз уточнил отец Леонид.
Лиза вдруг широко улыбнулась, пожалуй, впервые за последние несколько месяцев.
– Да сказала же, подожду! Иди!
Матрена, проводив Леонида, присела возле девочки.
– Лизонька, давай расчешу тебя.
– А ты умеешь? – Лиза, намазывая булку маслом, изумленно обернулась.
– Умею, конечно. Я много, чего умею. Худенькая ты какая! Тебе что, никто косички не заплетал?
– Нет, я сама. Иногда тетя Галя, но редко, – гордо проговорила девочка. – Ну, расчесывай, – милостиво разрешила она, – а потом я спать пойду.
Матрена долго и ласково расчесывала ее спутанные волосы, что-то шепча, осторожно заплетала косички. Закончив, удивленно ахнула, присмотревшись.
– Господи, Лизонька, а глаза-то у тебя какие синие-синие! Я сколько лет живу, а таких глаз никогда не видела!
– Это плохо? – насторожилась девочка.
– Что ты! Это красота неописуемая, редкость божия! Таких глаз ни у кого нет, ты – единственная.
– Ну, ладно, – довольная Лиза облегченно вздохнула. – Пусть тогда будут синие.
Часов в двенадцать дня Лиза проснулась. Открыв глаза, долго лежала в кровати, испытывая непривычное ощущение удовольствия от мягкости подушек, чистоты простыней, простоты и изящества штор, вышитых замысловатыми узорами.
Ей на миг показалось, что она попала в сказку, ведь Лиза была еще совсем маленькой девочкой.
Каждый из взрослых, кто помнит себя в семь лет, понимает, что это время совершенного детства, когда хочется бездумно радоваться жизни, играть с ровесниками, от души смеяться и ни о чем серьезном не задумываться. И теперь, лежа в комнате с вышитыми гардинами, девочка тихо любовалась непривычным для нее обыденным комфортом.
Отец Леонид, уже вернувшийся после службы, сидел у стола и читал большую толстую книгу. Услышав шаги девочки, приветливо обернулся.
– Ну, что, Лиза, выспалась?
– Ага, – она подошла к нему. – А что это? Книга?
– Да. Библия.
– Это книга такая?
– Это самая главная книга. А ты умеешь читать?
– Нет, – Лиза потупилась.
– Ну, ничего. Я научу тебя, хочешь?
– Хочу, – она доверчиво тронула его за руку. – А ты добрый?
– Обычный. Самый обычный человек, – отец Леонид внимательно посмотрел ей в глаза. – Таких людей большинство вокруг нас. Добрых, щедрых и милостивых.
– Нет, – вдруг отступила от него девочка. – Ты разве не знаешь, что злых больше? Злых, пьяных и жадных. Их очень много!