– Вот и замечательно.
Аристарх Поликарпович на минуту вышел и вернулся, держа в руках обещанное произведение.
Сердце Иры бешено забилось. Глоток воздуха, пойманный открытым ртом, потерялся где-то в лёгких. Она, с трудом переводя дыхание, спросила:
– Откуда она у Вас?
– Мне её подарили. Но что Вас так взволновало? – спросил Аристарх Поликарпович, окидывая Иру цепким взглядом.
– Это – моя работа, – как в полусне проговорила Ира.
– По-моему, Вы, Ирочка, гениальный художник.
– В связи с некоторыми обстоятельствами моей личной жизни я поклялась себе больше никогда не заниматься всерьёз живописью. Теперь я – дизайнер.
– Ирочка, я, безусловно, не искусствовед, но, по-моему, Вы просто обязаны начать писать снова.
– Спасибо, очень приятно, – улыбаясь, произнесла Ира и протянула предмет своего творчества Аристарху Поликарповичу.
– Скажите, – начал он, беря картину из её рук, – эта работа значит для Вас что-то особенное?
– Да. Эта – самая последняя. Я написала её за одну ночь. Хотела потом забрать из салона, но, когда пришла, мне торжественно вручили целую кучу денег и радостно заявили, что все работы проданы. Честно говоря, я тогда расстроилась из-за неё. Не ожидала, что вновь увижу.
– Если она так памятна для Вас, возьмите! – Аристарх Поликарпович протянул ей картину.
– Нет, нет! Что Вы! Это уже прошлое.
– Что ж, тогда она останется со мной.
Аристарх Поликарпович отнёс картину на место.
– Знаете, для меня она тоже многое значит, – сказал он, вернувшись.
Ира продолжала гладить Зива и Лоренца.
Игорь Афанасьевич с изумлением наблюдал за ней. Такой он её никогда не видел. Казалось, будто она светится изнутри.
– Ирочка, – голос Аристарха Поликарповича вывел Иру из оцепенения, – я, властью данной мне моим почтенным возрастом, снимаю с Вас клятву. Пообещайте, что вновь возьмётесь за краски, кисти и холсты.
– Обещаю.
– - -
Ира не помнила, когда начала рисовать. В художественной школе преподаватели восторгались ею. Когда Ире исполнилось четырнадцать лет, и она окончила восьмилетку, мама отвезла её поступать в художественное училище.
Старичок-преподаватель, которому показали Ирины произведения, быстренько спустил её с небес на Землю, сказав, что она – девочка, без сомнения, талантливая, но работы слабенькие, с техникой туговато. Мэтр был очень суров, но, увидев печально-удивлённые, полные слёз глаза девчушки, смягчился.